уже подходим к машине мамы, когда она выходит из противоположного входа в школу и направляется к нам. Как всегда, идеальна: брючный костюм по фигуре, туфли-лодочки, волосы, собранные в пучок, элегантная походка от бедра и сияющая улыбка. Наша мама – учитель младших классов, и это именно тот случай, когда профессия является призванием человека. Все ученики любят ее, как свою родную мать, а она отвечает им взаимностью.
– Привет, девочки. Ну давайте, поцелуйте маму. – Она останавливается около нас в ожидании, похлопывая себя по щеке.
– Привет, мама, – с нежностью говорим мы в один голос. Я целую маму в щеку, а Аврора обнимает ее за талию.
– Садитесь скорее, нам нужно успеть накормить папу перед дежурством, – устало произносит она.
Мы усаживаемся в машину, и я говорю:
– Ну да, папе же пять лет и он не может сам себя обслужить.
– Аннабель. – Мама грозно смотрит на меня, а я поднимаю руки в знак капитуляции. – Ты же знаешь, как он любит, чтобы о нем позаботились, – добавляет она уже мягче.
– Да, знаю, – вздыхаю я.
Папа работает детективом. Начинал с самых низов, в обычном патруле, но властный характер сделал свое дело и помог подняться по карьерной лестнице. Не думаю, что это работа его мечты, но она отлично подходит ему по гороскопу, фазе луны или по раскладу карт Таро. Подчиненные боятся его, но уважают. Он хоть и вспыльчив, но справедлив.
Главная проблема папы заключается в том, что он не умеет разделять дом и работу, считая членов своей семьи такими же подчиненными. Интересно получается. Там люди работают и выслуживаются перед ним, чтобы получить его одобрение. Дома мы угождаем ему, чтобы заслужить его любовь.
Понятие безусловной любви присуще только нашей маме. Иногда мне хочется спросить у папы: почему его любовь, нежность и забота о нас – это привилегия, которой мы не всегда удостаиваемся? Я готова протянуть ему свое сердце и сказать: «Держи, папа, оно твое. Просто люби меня за то, что я твоя дочь, а не за то, кем я пытаюсь стать ради тебя».
Возвращаясь из своих мыслей, спрашиваю:
– Говоришь, у папы сегодня дежурство? – Прощупываю почву, чтобы понять, смогу ли уйти сегодня вечером. Вообще я еще не решила, пойду ли на встречу с Леви, но в любом случае нужно разведать обстановку.
– Да, а что?
– Ничего, просто спрашиваю, – стараюсь безразлично ответить я.
Мама поворачивает голову ко мне, сощурив глаза.
– Что вы скрываете, Аннабель Андерсон?
– Ничего! – выпаливаю я. Господи, даже Авроре удается лучше скрывать что-то.
Она вскидывает брови:
– Ты никогда ничего не делаешь и не спрашиваешь просто так. У тебя всегда есть цель – в этом вы с папой похожи. Так что? Расскажешь мне?
– Ну… В общем, мне нужно будет вечером уйти… Наверное. Я еще не решила, – мямлю я так, будто разучилась складывать слова в предложения.
