сохранить равновесие.
– Ты в порядке? – В голосе друга звучит явная обеспокоенность.
– Думаю, да, – говорю я с одышкой.
– Ты бледная. Может, домой? – Он берет меня за обе руки, придерживая.
– Все в порядке, Лиам, правда. Сейчас я отдохну и приду в себя.
– Не придешь. Собирайся, мы едем домой. – Грубый бас раздается позади меня. После чего меня разворачивают, вырывая из рук Лиама. Пара кристально голубых глаз смотрит на меня с гневом и искренней обеспокоенностью. Понятия не имею, как он смешивает две эти эмоции в одну.
– Лиам, мы больше в твоей компании не нуждаемся. Пока. – Леви машет ему рукой, улыбаясь, как придурок.
– Боже, не будь грубияном. – Я вырываю свои руки из его хватки.
– Каким бы мудаком он ни был, я солидарен с тем, что ты должна пойти домой, – серьезно произносит Лиам. – Я могу отвезти тебя.
– Через мой труп, мать твою, – рычит Леви и приближается к нему.
Боже, я не готова сейчас разбираться с их «солнечными» отношениями.
– Во-первых, мне не нужно домой, соответственно, меня никто никуда не повезет. – Я перевожу дыхание, пытаясь унять дрожь. – Во-вторых, ты, – указываю на Леви, – извинись перед Лиамом за то, что ведешь себя как неандерталец. – А ты, – указываю на Лиама, – извинись перед Леви за то, что назвал его мудаком. – Я опираюсь на стену позади себя, пытаясь устоять на ногах, пока они оба смотрят на меня как на сумасшедшую. – И в-третьих, я…
– Ты едешь, черт возьми, домой, – говорят они в унисон.
– Я ее отвезу, а ты идешь переодевать свои лосины, – произносит Леви, гневно смотря на Лиама.
– Аннабель, напиши мне, как будешь дома. Хорошо? – ласково спрашивает меня друг.
– Я не еду домой! – чуть ли не кричу я. Мне нельзя домой, нельзя, нельзя… Нужно просто пойти умыться, и мне полегчает. Папа вытрясет из меня душу, если я заявлюсь домой, не отсидев ни одного урока, но посетив тренировку. Мне страшно даже представить, какой апокалипсис может начаться.
– Разберись с ней. Если нужно, то свяжи, только забери отсюда, – обращается друг к Леви, после чего разворачивается и уходит. – Мудак, – бросает он напоследок.
– Придурок, – не унимается Леви.
Он подходит ко мне, нежно поглаживая по голове.
– Пожалуйста, Бель, поехали домой.
– Нет, я не могу, мне нельзя, – бормочу я, опустив глаза в пол.
Он берет меня за подбородок, поднимая голову так, чтобы я смотрела в его глаза. Не переставая гладить по голове, Леви спрашивает:
– Почему тебе нельзя домой?
– Потому что я нормально себя чувствую, и в этом нет необходимости. – Я пытаюсь отстраниться и обойти его. Он не отпускает меня, а во мне нет сил, чтобы продолжать сопротивляться.
– А теперь правду. Чистую правду, Бель, – произносит он тоном, который не подлежит возражениям.
