Бишоп вспыхнула, покраснела, собиралась что-то ответить, но мистер Штраус её опередил:
– Предлагаю тост! За всех молодоженов на этом корабле!
И, после выпитого бокала шампанского, пригласил супругу на вальс.
Энн огляделась. Пассажиры первого класса танцевали, смеялись, шутили. Праздничному настроению способствовал великолепный оркестр. Музыканты владели обширным репертуаром – от популярных вальсов Штрауса до новомодного регтайма, мастерски чередовали быстрые, весёлые, зажигательные мелодии и медленные, плавные, лирические, чтобы танцующие могли отдохнуть.
После блестящего кан-кана Оффенбаха, увлекшего танцевать почти весь зал, зазвучали печальные звуки вступления к вальсу Арчибальда Джойса «Осенний сон», и сразу отозвались болью незажившей раны в душе Энн, и нахлынули воспоминания…
Осень, музыка в парке, желтые и красные листья деревьев в такт звукам вальса ложатся на землю.
В конце аллеи, в длинном пальто, широкополой шляпе, с тросточкой, появился ОН. Рядом трусила пятнистая собака.
Всю жизнь Энн обладала каким-то загадочным свойством притягивать к себе внимание животных. Встречные собаки, здороваясь, заглядывали в глаза, иногда ей казалось, приветливо улыбались.
Вот, и в этот раз, пятнистая собака, издали заметив Энн, побежала навстречу, радостно виляя хвостом, словно доброй знакомой.
– Долли! Вернись! Ты ошиблась! – крикнул хозяин, но Долли была уже рядом, крутилась вокруг и готова была встать на задние лапы, чтобы поцеловать женщину в нос.
– Тебя Долли зовут, красавица? – Энн погладила собаку по голове.
– Не волнуйтесь, она вас не тронет, моя собака совсем щенок! – подоспел мужчина и пристегнул к ошейнику поводок.
– Какой большой, ваш маленький щенок! – пошутила женщина.
– Вы ей понравились, – смущенно добавил он.
Энн подняла глаз, и… это был миг божественного озарения, когда внезапно понимаешь – перед тобой ОН! Самый родной на свете человек! И о нем уже все известно, и не нужно слов, и достаточно одного взгляда, чтобы понять мысли, чувства, желания…
Мягкая улыбка, ласковые глаза! Все черты лица казались ей до боли знакомыми. Знала его в другой жизни? ином мире? измерении?
Потом были длительные совместные прогулки, беседы об искусстве. Ему нравились Моне, Ренуар, Писсарро, и произведения Доде, Мопассана, Золя и Рембо – были предметами их страстных обсуждений.
А ещё с ним приятно было просто молчать. И знать все его мысли – общение на уровне телепатии. Энн впервые была по-настоящему счастлива. Встреча с ним озарила её размеренную и скучноватую жизнь богатой, незамужней, великосветской леди. Он познала любовь на высочайшем духовном уровне, когда дорог каждый взгляд, жест, вздох, каждое слово.
С ними всегда была собака! Весёлая, ласковая, непосредственная. Она любила играть в мяч. А когда хозяин уставал, обиженно поджав хвост, подносила мячик Энн, гипнотизируя умоляющим
