а вместе с ними бумажник, браунинг и пропуск главы правительства…
Это была банда короля московских бандитов – Яшки Кошелька, державшего в страхе весь город. Ленин был потрясен: на глазах прохожих, ЕГО выгнали из машины, трясли за лацканы, обворовали, унизили! и никто не кинулся на помощь, не защитил грудью, не пожертвовал своей жизнью… а самое неприятное – рядом, в здании Сокольнического райсовета стоял часовой, и даже, возможно, наблюдал из окна за происходящим.
– Куды прешь? – Перегородил он дорогу ограбленным, попытавшимся зайти в здание.
– Позовите начальство, я – Ленин!
– Без пропуска не пущу! – уперся часовой.
Но пропуск остался у Яшки Кошелька… И тогда вождь, беспомощно умоляя: – да Ленин же я, Ленин! – распахнул пальто, заложил пальчики за жилетку, важно затопал, стараясь походить на свой плакатный образ: – Товарищ красногвардеец, позовите начальство!
Второй секретарь райсовета тоже не смог найти общего между «великим мыслителем с сократовским лбом» и жалким, суетящимся, плешивым и коротконогим человечком с выпуклым животиком…
– У хороших людей, машины не угоняют… – пожурил он ограбленного, – вот у меня нет авто и на меня не нападают…
Но в ЧК все же позвонил… А после, заикающийся и красный, бегал, суетился, потел… Вскоре из гаража прибыла машина, за грабителями организовали погоню, о дальнейшей же судьбе секретаря можно только догадываться…
Тем временем, бандиты, разобрав записи в пропуске Ленина, наконец, осмыслили, какую важную птицу упустили. Срочно развернулись, в надежде поймать, сделать заложником, если понадобиться, перебить Сокольнический райсовет, и освободить всю Бутырскую тюрьму!
Но опоздали – у здания райсовета высаживались чекисты…
В санаторий к жене в тот вечер Ленин все же добрался, а на поиски грабителей и угнанной машины были посланы Дмитриев с Трефом, служившие уже в органах Московской милиции.
Автомобиль вождя нашли быстро, деятельность банды, спустя некоторое время, закончилась вместе с убийством при задержании её лидера – Яшки Кошелька. Дело об ограблении вождя было сдано в архив, где и пролежало до конца века под грифом «совершенно секретно». Униженный и беспомощный Ленин никак не уживался с хрестоматийным героическим образом, созданным большевистской пропагандой.
Чудо-собаку и её дрессировщика Ленин пожелал видеть лично. Треф с Дмитриевым прибыли в Кремль. О чем могла идти беседа, если после аудиенции, Владимир Ильич произнес: «Собака умница, да и ее хозяин не дурак, но политик. Это ужасно…»?
В разгул «красного террора», когда на улицах чекистами хватались все, кто хоть чем-то внешне отличался от серой массы, когда в подвалах ЧК ежедневно расстреливались сотни, когда жизнь человеческая перестала иметь ценность, шансов выжить, после подобного «приговора» из уст кровавого палача России, у Дмитриева не было…
Не нужен был Ленину свидетель унижения, не забыл он и участия в его
