что греческие митрополиты не решались ввести в ранг святых христианской церкви детей царевны-мусульманки… Парадокс, однако, вырисовывался…
И если это так, то в закрытой части Договора Владимир мог обещать принять ислам, благодаря чему Муэмин и отдал ему, язычнику, свою правоверную мусульманку-дочь. Для Муэмина на чаше весов были, с одной стороны, запрет на смешанные браки в исламе; с другой – перспектива ввести в лоно своей религии мощное славянское княжество, со всеми вытекающими отсюда геополитическими последствиями.
Но, судя по последствиям реальным, Владимир переиграл волжского хана, не выполнив своего обещания. Переиграл на своём поле, используя великолепный политический инструмент, именуемый – «религиозные игры». Он передумал, и направил свой государственный корабль к берегам христианской Византии, очевидно, представлявшейся ему более перспективным союзником.
Но вернёмся в стольный град Киев, в терем светлой княгини булгарского происхождения. По занятости своей, и следуя некой традиции, Владимир не препятствовал супруге своей назвать детей именами Борис и Глеб.
Борис, бесспорно, булгарское имя, усечение от династического имени Богорис, принадлежавшего ещё нескольким древним булгарским ханам. С этим вполне себе ясно.
Но Глеб? Сложно найти причину, по которой мать-булгарыня в той ситуации позволила бы назвать своего второго сына скандинавским именем. Да и Владимир, затевая религиозно-политические реформы, фактически «сливший» уже ненужных ему варягов за море, едва ли допускал продолжение проскандинавской традиции имянаречения в своей многочисленной семье. Булгарскую жену свою, судя по ряду летописных деталей, Владимир любил, и вполне естественно, что Борис и Глеб стали его любимыми и доверенными сыновьями среди очень многих других детей обоего пола.
Весьма велика вероятность сугубого авторства в наречении Бориса и Глеба их царственной матерью.
Борис и Глеб были вероломно убиты в 1015 году, в династической борьбе своим старшим братом по отцу – Святополком, прозванным впоследствии Окаянным. После десятков лет сомнений и колебаний, высшее духовенство в 1072 году решилось таки канонизировать убиенных братьев, и с тем Борис и Глеб стали первыми русскими святыми, мучениками-страстотерпцами, и в общецерковном почитании покровителями земли Русской, небесными помощниками русских князей. Тяжек был земной удел Бориса и Глеба, и как велика их посмертная слава! Понятно, что такой светлый финал этой печальной истории дал мощный импульс популяризации имён Борис и Глеб во всех княжествах Руси.
Весьма редкий случай, когда можно уверенно судить о времени рождения имени!
Наибольшее распространение имя Борис получило в сердце России, и в её северо-западных областях.
Многие приметы и обычаи русского народа связаны с именем Борис. На Бориса и Глеба – память их 15 мая – сеяли хлеб. Торговцы норовили продавать в тот день с выгодой, дабы весь год быть
