должно быть, не местный. И не знаете, что скорость передвижения в Кибельмиде строго ограничивается! – на ходу выдумывала Акме, вспыхнув от злости еще больше.
Незнакомец нагло хохотнул и воскликнул:
– Уж точно я не местный в этом захолустье!
Голос его был низок и глубок, а какие красивые губы!.. Его привлекательность никак не вязалась с его наглостью.
– Мне жаль, что я напугал вас,– заявил он, наконец, уже без насмешек.– Четвёртые сутки еду из Карнеола̀са. Засыпаю на ходу. Моё имя Селѝм.
«Что здесь забыл карнеоласец?» – брови Акме удивлённо приподнялись.
– Не напугали, а едва не покалечили,– фыркнула та и, отвернувшись, направилась в сторону дома.
– Не покалечил же! – усмехнулся мужчина. – Куда вы?
– Больше не имею ни малейшего желания тратить на вас время,– последовал ответ.
– Вы не назовёте своё имя?
– Достаточно того, что своё имя назвали вы, сударь,– с гордо поднятой головой ответила Акме.– Градоначальнику Кибельмиды будет доложено, что в город прибыл гость по имени Селим, лихаческие замашки которого представляют опасность для окружающих.
– Прошу вас, сударыня, назовите себя,– он направился за ней следом, в голосе всё ещё слышались отзвуки бесившей её насмешки.– И я принесу извинения вашему отцу лично.
Брови Акме неприязненно изогнулись. Она обернулась и с угрозой процедила:
– Вы преследуете племянницу эрсавѝйского дворянина, сударь. Немедленно прекратите. Вам нужны проблемы с кибельмѝдской стражей? Могу устроить.
Мужчина по имени Селим развёл руками, затянутыми в чёрные кожаные перчатки. Он презрительно хмыкнул, отступил на несколько шагов и заявил:
– Я не прощаюсь. Еще встретимся.
– Не надейтесь,– тихо откликнулась Акме, взяла за локоть Эллиру, поторопилась к дому и тихо проворчала: – Вот это хам!
– Но такой красивый, сударыня! – защебетала юная служанка.
«Этого не отнять»,– мысленно согласилась племянница целителя.
Вечером Акме уложили волосы в сложную причёску, украшенную нитями красного турмалина. В ушах покачивались длинные золотые серьги. Облачили в длинное платье из красного атласа с глубоким треугольным вырезом. Шею украсил золотой кулон в форме солнца с Семью Лучами Благодати, перешедший в семью по отцовской линии.
Руки до плеч были обнажены и сверкали тонкими золотыми цепочками на запястьях. По обычаям Эрсавии незамужней девушке не пристало украшать пальцы рук кольцами. Но браслеты допускались.
Пока она спускалась к гостям по лестнице, Бейнардий Фронкс несколько мгновений внимательно оглядывал племянницу, после одобрительно кивнул и улыбнулся.
– Клянусь Небом, ты особенно хороша сегодня,– прошептал он и поцеловал её в лоб.
– Акме Рин! – воскликнул светловолосый здоровяк, близкий друг Бейна
