что не должна плакать, что оно того не стоит, но все-таки не смогла сдержать слез. Вика сидела на холодном плиточном полу, закрывала лицо ладонями, чтобы не видеть ни светло-голубую плитку на стенах мужского туалета, ни взволнованного лица Саши, и плакала, стараясь выдавить из себя боль, которую испытывала. Саша однако вскоре осторожно убрал ее руки с ее лица и настойчиво окликал ее:
– Вика! Посмотри на меня.
Она заскулила и замотала головой. Рвавшиеся из груди рыдания были такими сильными, что Вика уже начинала задыхаться, но при попытке сделать вдох и получить больше воздуха ей становилось еще хуже. Саша принялся изо всех сил трясти ее.
– Вика, – продолжал он звать ее. Но Вика не слышала его: из ее глаз по-прежнему обильно текли слезы, она хватала ртом воздух и дрожала всем телом. К ней наконец начало приходить осознание того, что так называемые звоночки были и достаточно давно, а она как будто не хотела их видеть. И от этого осознания Вике и было плохо.
Уже несколько недель Женя говорил, что у него какие-то дела после учебы, но ничего не объяснял, а Полина все время находила отговорки, чтобы не идти вместе до метро. Вику удивляло, что ее друзья были заняты в одни и те же дни, но тогда ей и в голову не приходило, что это не просто совпадение, а наглая систематическая ложь. Наверняка у Полины и Жени не было никаких реальных дел в это время – они просто проводили его вместе, без нее. А ее, Вику, успешно "сливали", но так, чтобы не обидеть и чтобы она даже не подумала о том, что между ними что-то есть.
Кроме того, Вика вспомнила, как с недавних пор Полина начала резко переводить тему, когда Вика рассказывала ей что-то о Жене. Сначала Вике казалось, что она действительно перегибает палку и уже начала надоедать своими восторгами подруге, у которой отношения никак не складывались. И только сейчас до Вики наконец-то дошло, что отстраненностью и равнодушием Полина могла просто маскировать свои чувства к Жене.
"Она назвала меня тупицей… Может, я и правда тупица, раз не догадалась сразу?" – подумала Вика. Сквозь пелену слез она не видела Сашу, но чувствовала, как он гладил ее по спине. Вика снова всхлипнула и ощутила, как он повернул ее и прижал к чему-то теплому и пахнущему приятным одеколоном. "Сашкин запах", – промелькнуло в мыслях Вики. Она обняла его в ответ, и Саша сжал ее еще сильнее.
– Вик, – ласково произнес он, поглаживая ее по спине, – не надо плакать. Все будет хорошо.
Вике не сильно помогли его слова, но она все равно уже немного успокоилась. Слезы все еще текли по ее щекам, но по крайней мере теперь, когда она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, она видела лицо Саши, который добродушно смотрел на нее и сжимал ее плечи.
– Саш, – негромко заговорила Вика, – меня правда нельзя любить из-за того, что я не особенная?
– Ты что! Не слушай их, – горячо возразил он. – Они просто хотели уколоть тебя побольнее.
Вика кивнула и опустила голову. Саша погладил ее по волосам и добавил:
– Они очень мерзко поступили с тобой. Крысы здесь как раз
