стонал от отчаяния, плакал о потерянном. Напряжение росло, и пространство не могло его выдержать, задрожало в момент катарсиса. Потом саксофон задышал спокойнее и нежно заговорил о красоте и хрупкости любви. Чистый хрустальный звук, как весенняя капель, возрождал надежды.
Мой Музыкант играл для меня…
Танго нашей любви
Белое платье в старом зеркале явилось опереньем голубки. Я поднимаю руки, медленно кружусь и радуюсь появившимся крыльям. И только взгляд выдает мое ожидание. Сегодня наш день, и ты придешь ко мне.
Морщинки на бледной раме, в трещинах виден кусочек амальгамы – семейное зеркало старо, как мои спрятанные воспоминания.
Я в ожидании луча вечернего солнца.
Зазвучал Пьяццолла – мелодия первой встречи. Я оглядываюсь. Никого. Только безмолвные сумерки приближаются на кончиках пальцев, словно балерины в изящном адажио. Очарованная мелодией, прикрываю глаза и ощущаю нежное тепло закатного солнца.
Музыка покачивает меня на мягких волнах. Прорывается пульсирующий звук – будто стеклянные шарики коснулись зеркала, и его поверхность ответила серебристым подрагиванием. Исчезло пространство реальности.
Я делаю первые неуверенные движения. Беглый взгляд в зеркало – луч высветил алое платье и алые туфли. Шелк ласкает тело, обвивает ноги. Я танцую. Мое одиночество обнимает меня. Танго – мир утонченных чувств. Для двоих. Я жду тебя.
Невидимый партнер склоняется надо мной в грациозном полупоклоне. Он настойчив и трепетен, томит ожиданием. Я отстраняюсь – его страсть пугает. Но скрипка успокаивает меня: твой любимый вернулся! Я прижимаюсь к нему, и мы отражаемся в зеркале прошлого. Пространство подрагивает пламенем. Я узнаю твои объятия – легкие и чувственные, крепкие и надежные. В ритме танго сливается наше дыхание.
Шлейф платья обвивает нас, ты поднимаешь меня, осторожно кружишь и смотришь тем взглядом, что обжигал в первую нашу встречу. Я ловлю свое отражение в твоих серых глазах и тону в них, как в море, что ласкает и нежно шепчет. Это море твоей любви, пришедшей из зазеркалья в мою реальность.
Пронзительно-щемяще заговорил бандонеон. Его звучание то блестящее и ясное, то приглушенное и печальное – такой был голос у тебя, когда мы прощались. Обжигаясь пламенем чувств, мы воплотить любовь не смели. Нас разделяло все: условности пытались погасить ее холодным ветром, долг сковывал прочным льдом, время и расстояние приглушало трепещущий пульс. Только музыка сближала – наперекор всему. И происходило чудо. Ты приходил вслед за первыми звуками нашей мелодии.
Ритм танго наполнился чувственным баритоном, затем трепетным сопрано. И над всем этим – глубокая нежность, несущая блаженство. Весь мир – в твоем дыхании и легких касаниях. Я шепчу тебе наши любимые строки:
Я твое повторяю имя
этой ночью во тьме молчаливой,
и звучит оно так отдаленно,
как еще никогда не звучало.
Это имя дальше, чем звезды,
и
