все эти проекты мне сейчас до фонаря. Мысли мои летят впереди самолёта и снова оказываются в тайном подземном ходе, ведущем из Новоспасского монастыря.
Я снова и снова прокручиваю в голове произошедшее. Вот идёт кругломордый. Вот он чуть притормаживает и я бью его по темени. Он летит вперёд бросая чемодан, пистолет и толкая Наталью. Она падает, задевая Марину. Вся эта суета и неразбериха длится совсем недолго.
Марина оборачивается, обнаруживает меня, и я вижу Наташку, стоящую на коленях с приставленным ко лбу стволом. Сердце обрывается, раздаётся выстрел и гаснет свет.
Проходит целая вечность. Или секунда. Как выяснится потом, я не стану седым, как Хома Брут, но на тот день это самый страшный момент в моей жизни.
– Егор, – слышу я шёпот и не отвечаю, не желая облегчать наведение по голосу.
А потом мне приходит мысль, что это, может быть, Наташка и ей нужна помощь. Я опускаюсь на четвереньки и шарю в поисках фонаря. Где ты, твою дивизию, сраный фонарь…
– Егор… – снова раздаётся голос и теперь мне кажется, что это Наташка. – Егор… Это я…
Твою дивизию! Кровь бьёт в голову. Это она!
– Ты в порядке?! – почти кричу я, и в тот же миг раздаётся новый выстрел, оглушительный, как взрыв бомбы.
Пуля обжигает ухо, но в свете вспышки, за долю секунды, что она длится я успеваю всё разглядеть. Справа впереди по-прежнему на коленях стоит Наташка, а Марина с пистолетом в вытянутой руке лежит на каменном полу. Я не знаю, какого хрена это значит и не размышляю, почему она там. Я сжимаюсь, как пружина, превращаясь в Человека-паука.
Сжимаюсь и тут же разжимаюсь, делая два прыжка, чтобы не лететь по прямой и не облегчать Марине задачу. Но выстрелы больше не раздаются. Я прыгаю на неё и бью, не разбирая куда, вроде по голове. Она дёргается и хрипит, а я нахожу её руку и прижимаю коленом, чтобы она даже и не пыталась стрелять.
– Брагин… – хрипит Марина. – Брагин… Всё… перестань, Брагин… Ната меня… убила…
Она обмякает и в этот момент становится светло. Относительно светло. Это Наташка находит на полу фонарь и включает его. Марина лежит в луже крови, а моя суженая на коленях с фонарём в одной и пистолетом в другой руке в ужасе смотри на меня.
– Ты цела? – спрашиваю я и бросаюсь к ней.
Сначала забираю пистолет у Марины, а потом бросаюсь к Наташке.
– Да, всё хорошо, – часто кивает она и по её щекам текут горячие ручейки.
Я прижимаю её к себе и шепчу:
– Матушка спасибо…
Потом мы выползаем, Марину увозят в госпиталь, хотя шансов очень мало. Кругломордый успевает очухаться и свалить по проходу ведущему, как выясняется, в бомбоубежище между жилым домом и ЦИТО имени Пирогова. Тот чел, «третий», которого я замолотил дверью, оказывается в руках Де Ниро.
– Как ты это сделала? – хватается он за голову.
– Ну… – вздыхает Наташка, – когда этот… мужчина меня толкнул, я полетела вперёд,
