плата за то, чтобы прожить ещё один день, – тихо вздохнул железный человек. – С другой стороны, благодаря этому меня не берут пули.
– Ага. Это до тех пор, пока очередной выстрел не угодит в твоё драгоценное стекло, за которым скрывается твоя умная черепушка, – набил рот очередной порцией пищи зеленоволосый.
– Может оно и не такое крепкое, как остальной костюм, однако, в состоянии выдержать не менее десятка попаданий.
– Как скажешь. Всё равно ты ходячий мертвец.
– Как и все мы, – подала свой голос Зажигалка, своей фразой нагнав зловещую тишину, лишь изредка прерываемую едва слышимым бормотанием Джепетто. Тот сидел на небольшом отдалении от костра, где ещё совсем недавно поджаривалось до хрустящей корочки тело старика. Сильные мускулистые руки мужчины бережно, мягко укачивали небольшую куклу. Поскольку любая ткань была в дефиците, кукла была сшита из кожи и набита самым обыкновенным песком. Вместо ниток же использовались туго скрученные волосы, а глаза с улыбкой были просто нарисованы сохранившейся с незапамятных времён краской, которую Джепетто с трудом выменял у какого-то торговца.
– Не бойся, Эмили. Папа с тобой, – нежно прошептали пухлые губы.
– Что ты говоришь?… Нет. Возможно… Но то были плохие люди, и поэтому папе пришлось сразиться с ними. Ну что ты. Не плачь. Только не плачь, моя милая, – из левого глаза мужчины, блеснув в лунном свете, одиноко скатилась кристально чистая слеза.
– Папа с тобой. Папа всегда будет с тобой, – аккуратно провёл большим пальцем по лицу куклы темнокожий здоровяк.
– Эй, Джеп! Давай завязывай! – раздражённо сказал Псих. Заметно прибавившие в громкости стенания товарища, уже изрядно действовали ему на нервы.
– Оставь его в покое, – толкнула панка в плечо Зажигалка.
– Долбаный кукловод, – прошептал зеленоволосый.
– Забавно, что из вас всех только я получил прозвище Псих, – добавил он, уже громче.
– Где Грешник? – проигнорировала его колкость Зажигалка.
– Он доел свою порцию и ушёл, – наконец пододвинулся к костру Джепетто.
– А куда?
– Да как обычно, – Псих закончил жевать и почесал свою голову.
– Что? Хочешь к нему присоединиться?
– Нет. Каждый имеет право побыть с собой наедине, – произнесла женщина и вновь уставилась на полыхающее пламя.
Грешник отошёл примерно на пару сотен метров от лагеря на северо-восток. Он не любил, когда при этом своеобразном ритуале присутствовал кто-то ещё. В таких случаях, как правило, приходилось отбиваться от роя ненужных вопросов, и даже после того, как удавалось ответить хотя бы на некоторую их часть, у любопытствующих отсутствовало понимание. А те, кто узнавал ответы, чаще всего пытались забыть, вычеркнуть из памяти этот малоприятный эпизод, в корне протививший их мировосприятию. Впрочем, Грешник не мог их винить и сам прекрасно понимал, что вряд ли во всей вселенной отыщутся те исключительные
