усиками на продолговатом лице. – Дело не в этом. Приносим извинения за беспокойство, но к нам, по нашим каналам, поступила информация, которую необходимо проверить. Это не займет много времени.
– По каким еще каналам? – упиралась девушка, неохотно переставляя ноги.
– Мы из Главного разведывательного управления, – негромко, но внушительно сообщил майор с усиками.
Никита Фомин, наклонив голову, прошел через магнитную рамку, подхватил с транспортерной ленты свою дорожную сумку и направился на посадку. Бедолага Оля даже не пыталась искать его глазами – любому ежику понятно, что он, Никита, ничем не сумел бы ей помочь.
Только теперь Фомин со всей определенностью мог осознать, какой сценарий разработал его верный компаньон Александр Вазгенович. Ну, что ж, нормально, все это вполне устраивало. Где же ты, дружище Александр Вазгенович? Остался там, где и положено оставаться провожающим? Или, примостившись в удобном месте, издалека наблюдаешь за последней стадией своей комбинации? Замараев и те, кто с ним, явно предпочитают, чтобы одураченный Никита тихо-спокойно улетел в Мюнхен. Грохнуть его у них кишка тонка. Это тень Чудовского защищает Никиту – даже мертвый Алексей Алексеич Чудовский таит в себе опасность для врагов.
На всякий случай Фомин еще ниже опустил голову. Если Замараев откуда-то подсматривает за ним, то не заметит довольную ухмылку на его лице, напротив, поза наглядно говорит о том, что человек вконец удручен. Пожалуй, только одно занимало Фомина: неужели Ольга была в курсе задуманного? Или ее использовали втемную?
То, что умный, расчетливый Фомин сделал в дальнейшем, могло, казалось бы, объясняться только одним – частичной ампутацией мозга. А вот поди ж ты! Был Никита Фомин в полном здравии, даже температура нормальная – и учудил такое!
Прежде всего, он начисто потерял бдительность. Встретившись в условленное время на вокзале в Хельсинки со своим другом Андрюхой Жилиным, Никита на радостях повел его в кафе. Сто метров, даже меньше, до гостиничного кафе они, поддерживая друг друга, преодолевали по заледенелым, выметенным поземкой тротуарам, целую вечность. Где, черт возьми, финские дворники? В кафе они выпили всего-то по одной, и тут Никита, позорно сгорая от нетерпения, на глазах у почтенной публики, схватив со стола плохо заточенный нож, вспорол подкладку своей куртки и выволок на свет Божий контрабандные холсты.
А дело было в кафе гостиницы “Рамада Президент Отель”, где каждый второй посетитель говорил по-русски и все, кто мог наблюдать эту сцену, отлично все понимали. Законопослушные финики, которые вызывают полицию вообще по любому поводу, на этот раз почему-то сплоховали.
Казалось бы, пронесло – надо Богу сказать спасибо и сделать выводы. Но Никита продолжал искушать судьбу. Следующую попытку он сделал в Голландии. Почему в Голландии? Да, черт его знает! Просто, он никогда там не бывал. В Германию или в ту же Финляндию мотался не раз, а в Голландию – не приходилось, но был наслышан.
И
