игрушечным, а в полночь вновь превратится в чудовище, которое хочет его задушить.
– Ты чего встал как вкопанный? – Рябой дернул парня за плечо. – Пойдем скорее, а то на меня плохо действуют подобные фокусы «Вятки».
Рябой в детстве тоже был наслышан об историях с ожившими игрушками и, в отличие от Дениса, знал пару реальных фактов, когда в игрушки на самом деле вселялись демоны и те оживали. Правда, проверить эти факты он никак не мог, но доверие рассказчики вызывали, так что…
Медведь тем временем запнулся и упал в грязную лужу, откуда вылез еще страшнее. Он протянул лапу Денису, будто прося его о помощи, однако тот лишь нервно поморщился и пошел прочь, увлекаемый проводником.
Внезапно Костров, шедший рядом с Волкогоновым, что-то приметил на земле, упал на колени и стал отчаянно запихивать комья земли себе в карманы.
– Иваныч, ты чего? – Волкогонов схватил «туриста» за плечо, но тот со злостью отпихнул его руку и продолжил свое занятие. Земля высыпалась из карманов, а машинист отчаянно продолжал наполнять их.
– Чего это он? – Рябой, волочащий за собой Дениса, остановился рядом с товарищем, удивленно рассматривая занятого странным делом машиниста.
– Черт его знает, что ему привиделось, – в сердцах бросил Волкогонов, снова пытаясь оторвать Кострова от земли. Василий Иванович зарычал, словно зверь, и едва не укусил проводника. – Совсем ошалел! – Волкогонов едва успел одернуть руку.
Рябой оглянулся, дабы убедиться, что ожившие игрушки их больше не преследуют, затем нагнулся к Кострову и с силой ударил его раскрытой ладонью по щеке. Тот дернулся и с удивлением воззрился на обидчика, пытаясь сообразить, почему это он стоит на коленях, а его руки в грязи. Он отрешенно уставился на ладони, потом перевел взгляд на карманы, набитые грязью, и с ужасом начал вытаскивать землю обратно, подвывая, будто они были полны чем-то неприятным и мерзким. Он даже стянул с себя куртку и долго вытряхивал ее, чтобы убедиться, что в карманах точно ничего нет.
– Привиделось чего, Иваныч? – Рябой подмигнул машинисту, чтобы тот не серчал на него за пощечину.
– Не поверишь! – Глаза машиниста расширились и стали размером с блюдце. – Померещилось, что передо мной на земле золотые монеты россыпью лежат! Я бросился их собирать и в карманы запихивать, а потом – глядь! – а это и не монеты вовсе, а опарыши навозные. Белые, жирные. Ползают по рукам и шевелятся в карманах. Бр-р-р! Мерзость какая…
– Бывает, – бросил Рябой и многозначительно посмотрел на Волкогонова, чтобы тот принял к сведению заморочки клиента и впредь ожидал от него подобных метаморфоз на маршруте.
Край свалки отмечался перелеском, а за лесом уже начиналась другая локация, и проводники надеялись, что, убравшись с полигона, они больше не станут добычей голодных бродячих псов и странных оживших игрушек. Рябой прислонил ружье к дереву и повесил
