Клинок жаждал крови, но это не повод рискнуть и получить глубокую рану, особенно когда так много еще нужно сделать. И кроме того, совсем не хотелось, чтобы Кинн и Сади попрекали меня за то, что я повел себя как кровожадный дурак. Кинн, кстати, в любой момент может свалиться с неба и унести меня в безопасное место. Но для чего нам бросать такого хорошего верблюда в пустыне?
Я взмахом руки велел хулителям уйти с дороги.
– Я из-за вас опоздаю. Прочь с моего пути. – Я указал на свои глаза. – Иначе я запомню ваши лица.
Они расступились. Я двинулся дальше, в Зелтурию.
Вернувшись в окруженную горами Зелтурию, я сразу пошел туда, где мог найти утешение, – в храм святого Хисти. Они снова были там, в глубине огромной пещеры, которая так часто наполнялась паломниками.
Поскольку город несколько опустел из-за беспорядков в Аланье, они теперь появлялись чаще. Кинн сказал, что это дэвы, разновидность джиннов. Еще велел не разговаривать с ними и не смотреть, из опасения, что кто-то из них может «проявить ко мне интерес, как приставучий поклонник».
Они были просто тенями с горящими, похожими на шары глазами. Встав в ряд в глубине храма, они обращали лица к гробнице Хисти и молились, как мы. Но когда смотрели по сторонам, у них двигались только глаза, не лица. Как-то я засмотрелся на дэва, отвернувшегося от меня, и тогда он внезапно открыл глаза на затылке, так что я даже взгляда отвести не успел. У них смещались не только глаза – иногда и ноги разворачивались в противоположную сторону, и они могли идти вперед, при этом глядя назад.
Не желая проблем, я проигнорировал дэвов и спустился в небольшой зал в пещере под гробницей святого Хисти.
Едва я вошел, Сади со вздохом облегчения встала с лежанки и обняла меня, коснувшись лбом моей бороды.
– Где же Кинн?
Я окинул комнату взглядом. Ничего, кроме тростниковой лежанки Сади и узла из попоны, где она хранила одежду. Да еще ее большой изогнутый лук из какого-то темного дерева, определенно нездешнего.
– Откуда мне знать? Я даже увидеть его не могу. – Она не сводила с меня счастливого взгляда янтарных глаз. – Насколько я понимаю, все прошло не так, как ты надеялся.
– Эта женщина выбрала для себя тяжкий путь.
– Ты должен рассказать шаху Кярсу.
– Я уже сообщил все Лучникам Ока. Кярс, наверное, теперь знает. Если так, он будет здесь не позднее чем через три дня.
Сади обрезала свои вьющиеся рыжие волосы выше плеч. С каждым днем она все сильнее худела, и это меня тревожило. Раз она отказывается от еды, значит, живет чем-то другим, вероятно горем. Но я так и не смог убедить ее о нем рассказать.
– Знаешь, – я откашлялся, – тут один шейх готовит ароматный шафрановый рис. И я видел овец в загоне, а всего в десяти минутах ходьбы есть прилавок с чесночным йогуртом. Паломников почти нет, так что очередь будет недолгой.
– Я что, выгляжу истощенной?
– Ты не завтракала со мной. А обеденное время давно прошло. – Я вздохнул. –
