style="font-size:15px;"> – Я недавно сериал смотрела, – господи, какую глупость я несу. Но у меня вправду нет других предположений. Да уж, денек у меня с утра задался в кавычках. – Так там, вот таким голосом говорил сам дьявол. И псы ваши цепные…
– Сериалы любишь, значит, – он даже и бровью не ведет. Только в васильковых глазах зажигаются искры, и я никак не пойму, смешливые они или издевательские. Но, что ж, сама виновата. Идиотизм всегда смешон, а у меня он часто преобладает над разумом. – Это хорошо. Тогда тебе мое предложение понравится.
– Я смотрю исключительно ужасы, – кривлюсь, чувствуя, что он ведет эту гребаную партию, состоящую из парадоксов и фарса. – Чего надо? Или начинаете говорить адекватно или проваливайте к чертям собачьим, вместе со псами своими адским. Мне на работу завтра. Котят прививать.
Ну да. Я злюсь. Это следующая фаза моего стресса, что будет дальше, даже представлять страшно.
– Еще лучше. Тогда к делу. Я хочу сделать тебе предложение. Сразу предупреждаю, отказаться от него невозможно.
– Что вам надо? Предложение? Подписывать будем кровью девственниц? Упс, тогда я вас разочарую. Вы сговорились сегодня все, что ли? Или это реально какой-то затянувшийся цирковой номер? Короче, жгите и проваливайте. Это моя нора, и вам в ней тесно. В плечах жмет, как я вижу.
– Моему сыну нужна мать.
– Шик. Я в восторге. Прям колочусь в экстазе. Сыну мама, маме сноха, вам дурочка из переулочка. Браво. Я даже бы поаплодировала, но боюсь меня покусают ваши Бобики. А теперь проваливайте. Шанс упущен, гаснут свечи. Я спать хочу и писать. Писать даже сильнее.
– Я не договорил, – морщится придурок. Надо же, нарядился как. Просто по Станиславскому, артист. Но я все равно не верю. Зато два амбала, присутствие которых раньше я лишь ментально ощущала, появляются возле табуретки, где я сижу, поджав ноги, словно курица на насесте, занимают возле меня позицию. Напряжены, натасканы и судя по лицам роботов, шутить совсем не намерены. – Меня слушают всегда и никогда не перебивают. Это опасно для здоровья. И ты научишься. Так вот. Сегодня утром ты нашла мальчика на улице. Моего сына. И он решил, что ты ему нужна. Меня зовут…
Точно. Глаза. Его глаза. Они такие же, как у малыша, который весь день не шел у меня из головы. И даже стало казаться, что он мне приснился. А тут… Сердце сначала делает кульбит. И тут же пускается вскачь. И взгляд этого мужчины я тоже видела, но никак не могла вспомнить где. А теперь…
– Алексей Романович Ястребов. Еще раз повторяю, меня никогда и никто не пербивает. Привыкай.
– До свидания, Алексей Романович, – выдыхаю я, надеясь на чудо. Черт, твою мать. Только я могла так попасть. Только с моим везением.
Глава 5
Я вспомнила где видела этого человека. Этот взгляд пронзающий насквозь, волевой подбородок, губы, скривленные презрительно, словно из гранита вытесанные. Вспомнила и как-то сразу разжелала гусарить. Ястребов, точно. Человек, о котором ходят легенды одна другой страшнее. Великий и ужасный.
