нами по-прежнему стоял вопрос: если Рита Лазенко действительно «первый шлюз» в том канале, по которому уходят секретные документы с судозавода, то через какие транзитные пункты эти документы попадают в «порт назначения»?
Где первый «транзитный пункт»?
Наконец мне показалось, что Кирилл его нащупал. Предстояла проверка.
Но тут и без того раскидистое древо нашего поиска дало еще один неожиданный отросток…
22. Мудрость древних индийцев
Кирилл сидел за столом, вдумчиво передвигая фигуры на шахматной доске. Лисюк опять торопил нас, и я даже закурил, вытащив папиросу из пачки, лежавшей перед Кириллом. От папиросы легче мне не стало, к паршивому настроению прибавился лишь препротивный вкус во рту. Я раздавил окурок в пепельнице и не очень добродушно спросил:
– Кто выигрывает? Сел бы перед трюмо: ведь противника не видишь.
– А я не играю, – флегматично отвечал Кирилл, не отводя глаз от доски. – Я задачку решаю. Никак не выходит. – И он толстым пальцем ткнул в изрядно потрепанную книжицу, которая соседствовала с доской. – Вот эта. Хотите попробовать? – Он быстро переставил фигуры, – Черные начинают и ставят мат в четыре хода.
– Ишь ты, как просто, – четыре хода и мат. А если не получается, – можно в крайнем случае заглянуть в конец задачника. Там есть ответ. Верно, ведь есть в конце ответ?
– Есть, но это же неинтересно, – рассудительно возразил Кирилл. – Интересно же самому. Значит, так: черные начинают слоном…
– Черные начинают слоном, – перебил я упрямо. – А если начнут белые? Что тогда?
Наконец Кирилл поднял на меня глаза, в них было некоторое удивление.
– Так по условию же начинают черные!
– Вот именно, «по условию»… Все предусмотрено. Все по правилам. А на самом деле? Начинают все время белые. И правил мы не знаем. Нет, Кирилл, не стану я решать твою задачку. Давай лучше сыграем партию.
Кирилл снова посмотрел на меня, ничего не сказал и принялся располагать безмолвное воинство на исходных позициях.
Шахматы – отличное успокаивающее средство. Не раз в скверные минуты я обращался к точеным деревянным фигуркам и к клетчатой доске, и они возвращали мне нормальное состояние духа. Но на сей раз мудрое изобретение древних индийцев словно потеряло целебную силу. Раздражение мое не проходило. Лисюк опять торопил нас, а мы застряли на месте. Я не замечал комбинаций Кирилла, попадал в его нехитрые ловушки, элементарно зевал фигуры. И проиграл три партии подряд. В нашей с Кириллом шахматной «столетней войне» это был первый выигранный им матч да еще с сухим счетом, и он был на седьмом небе. С удовольствием затянувшись очередной папиросной, он великодушно предложил мне реванш. Сказать откровенно, проигрыш меня задел, и я согласился.
Делая ответный ход на мое «е два – е четыре», Кирилл даже замурлыкал:
– Погиб поручик от дамских
