это успехом? – вопрос отразился эхом от высокого потолка. Голос был немного скрипучим, но твердым.
Я припала к стене бумаг в поисках просвета побольше. Краем глаза заметила, что Рингольд и Курт сделали то же самое. В щель между стопками я смогла рассмотреть небольшой помост за стеллажами. Там за столом сидел глава Директории Дитрих Мосбах. Престарелый мужчина выглядел почти также, как на банкноте в тысячу мин, если не считать отблесков газовых светильников на лице и сосредоточенного выражения. Он держал в руках папку и перелистывал бумаги.
– Конечно! Я проявил инициативу, выдвинул гипотезу, провел эксперимент и доказал ее!
Этот веселый и приятный голос я уже слышала. К Дитриху подошел еще один мужчина. Высокий, поджарый, с густыми черными волосами и обаятельной улыбкой. Бодуэн. Я вздрогнула и сжала кулаки. Этот человек хотел сжечь нас заживо. Провалиться! Для моего плана было бы лучше, чтобы Дитрих был один.
Я повернулась к Курту, но наткнулась взглядом на Рингольда. Тот вопросительно кивнул мне и одними губами спросил:
– Кто это?
– Вормский, – ответила я также беззвучно. Объяснять что-то Рингольду не хотелось, но это было проще, чем препираться.
Рингольд нахмурился и припал к своей щели между стопками бумаг.
– Сколько их? – вновь заговорил Дитрих.
– Вопрос не в бровь, а в глаз, дружище. В том-то и дело – много. Раньше на сотню приходился один, ну максимум два. А здесь, – Бодуэн подошел к столу и ткнул пальцем в папку в руках главы Директории, – каждый четвертый.
Я видела, как глубоко вздохнул Дитрих.
– Что вы с ними делали?
– Дорогой мой Дитрих, повторюсь, я экспериментировал.
– Что?
– Много чего. Видите ли. Обычное сидение в яме уже давно не вдохновляет. Дети знают о нем и морально готовятся. Я просто сменил тактику. Подключил эффект неожиданности. Право слово, мы просто их немного припугнули, ничего серьезного, ведь никто не пострадал.
– А этот?
Дитрих вскинул руку с одним из листов. Бодуэн склонился к нему.
– Ах, это. Мальчик оказался сильным, вырвался, побежал и упал с лестницы. Мы не сворачивали ему шею, Дитрих. Просто несчастный случай. Но это неважно. Важно то, как много мы смогли обнаружить. Подумайте, Дитрих, наверняка, их столько же и в других приютах. Скольких мы не смогли определить старыми методами? Это, – он взмахнул, указывая на стеллажи с документами, – лишь капля в море. Нужно пересмотреть всю систему. Проверять детей тщательнее. Перепроверить тех, кого проверяли! Дитрих, подумайте! Каждый четвертый! Они могут скрываться и среди нас. Нужно проверить всех.
– Вы с ума сошли! – Дитрих поднялся. – Такими методами? Я не позволю! Я запрещаю вам! Бедные-бедные дети. А что, если они и не знали об этом! А вы хотите обречь тысячи людей! Они же станут изгоями.
– Они того заслуживают, – Бодуэн стукнул кулаком по столу.
– За базаром
