от Джулии, не хотелось. – Но желательно по обоюдному согласию.
– Как это понимать?..
– Но вы можете не беспокоиться. Вас это точно не коснётся.
Аннель окончательно потеряла смысловую нить их диалога. То ли директор обобщал, то ли говорил о себе. И что конкретно её не коснётся? Обоюдное согласие? Или его особое внимание? Может, он такими туманными ответами пытался закатать ей губу? Так зря старался. Она изначально не особо заинтересована в его кандидатуре, у которой на лбу большими буквами написано – бабник.
– И часто вы склоняете к сексуальным отношениям женщин против их желания?
– Да как-то не доводилось, – снисходительно усмехнулся он. – Обычно женщины рады моему вниманию.
Кто бы сомневался. Точно второе. И этот козлина ещё и не постеснялся её опустить. Подумаешь, красавчик, – не всё то золото, что блестит.
– Хотите, мы можем добавить пункт в контракт касаемо любовниц? Вернее, их отсутствия в вашей жизни на протяжении нашего сотрудничества. Или ограничимся устной клятвой, что вам не придётся копаться в моём грязном белье?
– Я не вправе обрекать вас на монашеский образ жизни, – холодно отметила Аннель и потянулась за ручкой, чтобы расписаться. – Но всё же прошу свести до минимума необходимость вмешиваться в вашу интимную жизнь.
– Вы не встретите ни одной моей любовницы, – пообещал он, протягивая ей штемпельную подушечку для отпечатков пальцев.
После того как договор оказался подписан обеими сторонами, она испытала сразу два сильных и сложных чувства. С одной стороны, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, в том, что в ближайшие пять лет ей не стоило бояться оказаться на обочине жизни без денег и работы. А с другой, её всё ещё душили сомнения в отношении скоротечности сделки. Директор словно куда-то торопился или не желал дать ей возможности хорошенько обдумать, взвесить все плюсы и минусы его на первый взгляд щедрого предложения. И это притуплённое ощущение какой-то скрытой опасности не давало ей до конца расслабиться.
Сфотографировав лист с подписями, он кому-то написал короткое сообщение. Захлопнул папку и снова в упор посмотрел на неё.
– Что ж, надеюсь, мы сработаемся.
– Можете не сомневаться в моём профессионализме. Как мне к вам обращаться? Господин, шеф, директор?
– Курт.
– Это исключено, я за соблюдение строгой субординации на рабочем месте.
– Тогда мой господин.
– Хорошо, господин Нейпер.
– Нет, мне не нравится. Слишком сухо и официозно. Давайте остановимся на шефе.
Она выдавила из себя доброжелательную улыбку, надеясь, что со стороны незаметно, насколько она раздражена. Всё же молодой начальник – та ещё головная боль. Инфантильность так и прёт из всех щелей, несмотря на внешнюю состоятельность и деловитость.
– Итак,
