по-другому её назвать, учитывая позу, в которой она сидела, язык не поворачивался.
– А это что за чудесное создание? – чуть ли не сглатывая слюну, с благоговением вымолвил господин Бернгард.
– Джулия Марблс, – кокетливо представилась она, протянув ему руку для поцелуя.
От дальнейших их взаимных заигрываний Аннель постаралась абстрагироваться, сконцентрировавшись на документах, что быстро и ловко сортировала, то и дело приклеивая на титульные листы стикеры с пометками для будущей преемницы.
Управившись с бумагами, она даже смогла урвать ещё полчаса на то, чтобы спуститься и отобедать в столовой в компании неугомонной болтушки. Джулия всё никак не могла нарадоваться тому факту, что горячий красавчик чудесным образом оказался вторым человеком в компании после председателя. И что заграбастала его себе именно её любимая подружка, а не какая-нибудь пришлая курица.
С малых лет Аннель слышала от матери, что всех женщин надо держать на расстоянии, какими бы тесными и дружескими отношения ни выглядели со стороны, до дома и тем более до мужчины подруг допускать не следовало. Наблюдая за размолвками и драмами в жизнях знакомых людей, она и сама день ото дня всё крепче убеждалась в незыблемости подобных истин. Родные сёстры не гнушались соблазнять мужей друг друга, что уж говорить о чужих, несвязанных кровью, людях.
Однако Джулия вынуждала её поверить в исключения из правил.
Они познакомились в самые сложные для своего ментального здоровья времена. Вернувшись в Фрэнтон, родители, опасаясь, что она может себе навредить, первым делом стали искать хорошего психотерапевта. Наученные горьким опытом, они даже не рассматривали госпитализацию в специализированном учреждении. И выбор их пал на доктора Ландау, которая пусть и не отличалась какими-то неординарными способностями, но в народе пользовалась хорошей репутацией. Она занималась волонтёрством, помогала детям в приютах и инвалидам, приобретшим столь печальный статус вследствие травмирующих обстоятельств. Неоднократно заглядывала на развивающие кругозор телевизионные ток-шоу. В общем и целом, за десятилетия кропотливого труда сформировала себе имидж человека, неравнодушного к чужим бедам.
Именно перед кабинетом доктора Аннель впервые столкнулась с Джулией – тогда ещё аномально худой девушкой, на болезненном лице которой только затянулись шрамы от прижигания бычками сигарет. Они не по своей воли стали участницами групповой терапии, где помимо них присутствовало ещё две девушки. Но практически сразу как-то незаметно сблизились. Сначала стали садиться рядом. Помогать в мелочах, вроде придержанной двери или ещё одной захваченной копии анкетного листа. Делали всё молча, общаясь разве лишь взглядами. А затем взяли за привычку дожидаться друг друга после индивидуальных консультаций и вместе возвращаться домой. Постепенно автобусная остановка всё больше отдалялась от здания, в котором доктор снимала помещение. Нет, её территориальное расположение
