заветный козырь, уготованный, дабы бить его собственную карту.
«Но в чем разница? – продолжал горячиться Берков. – Исчезает толстый слой моего психического, то бишь моего творчества. Ведь если я творю тебя, то я могу закрыть глаза, представить тебя – и все, ты для моего дальнейшего творчества на фиг не нужен. Мне достаточно одного раза, чтобы зафиксировать тебя. Ну а дальше я могу вести с тобой любые диалоги как с элементами внутрипсихического пространства. Но когда вновь появляется твоя тушка, начиная действовать на мои рецепторы, то заново запускается система отношений. Понятное дело, что если ты хороший человек, то я от тебя жду только хорошего. А вот ежели ты подлец известный, я сразу, как только ты появился, хоп – и напрягся! Почему вдруг? Может, ты уже внутренне перековался, и твоя подлость отошла, как талая вода? Но я-то помню, что ты был подлец, и продолжаю этот образ держать. Вот она – иллюзия. И если бы у меня не было проекции образа вовне и модуляции этого образа внутри, когда я проецирую мир образов, я эти образы модулирую своими состояниями. Это и есть так называемое непросветленное состояние сознания. Ежели я перестал заниматься этой фигней – модулированием – то вижу только то, что вижу, и слышу только то, что слышу. Никаких фантазий между внешним и внутренним! Понятно, что вся социализация направлена в противоположную сторону. Когда ты рождаешься, мир твой прекрасен и чист, и ты мало что распознаешь. Ты даже не распознаешь, пописал ты или не пописал. Сначала ребенок писается и только позже чувствует, что стало тепло и мокро, а потом и вовсе остыло. Ребенку, чтобы понять, что это – результат его непосредственной творческой мочеиспускательной деятельности, должно связать, что ему стало мокро, с тем, что у него было напряжение. Соответственно, любое наше воспитание – это система создания форм. Далее выясняется следующая штука – у меня есть имя. И пошла плясать уже совсем скверная история. Психическое не выключить – невозможно!.. Машинка работает постоянно, непрерывно создавая этот мир. Даже в состоянии комы, заметь. – Переведя дух, Берков не замедлил продолжить. – Вот что мы имеем: превращение изначального состояния в обычное – это творчество, необходимое творчество, так сказать, познание добра и зла, потому что в противном случае ты останешься растением. Как происходит «второе рождение»? Ты опять попадаешь в изначальное состояние, при этом теряя все навыки, в том числе и навыки различения. Тебе придется начинать все сызнова, потому ты достиг мудрости соединения, но еще не достиг следующего шага – различения. В непросветленном состоянии твоя личность абсолютизирована. Ты говоришь: «Вот я, такой-то и такой-то. Если я не схожу с друзьями в баню, на гитаре не потренькаю, это уже буду не я. Если я узнаю, что где-то насилуют негров, я должен возмутиться, а ежели не завозмущаюсь, то это опять буду уже не я. У тебя появляются хоженые тропинки, к пяти годам ты уже полностью механистичен. И свои реакции человек сдуру принимает за себя. Так что еще раз повторю, друг мой: все, что мы делаем – это наше творчество
