Его жирные пальцы, усыпанные золотыми перстнями, обвили мою стальную кисть и постарались сместить в сторону. – Любишь причинять боль? А ведь ты в этом мастер.
– Отпусти, а то хуже будет. Тут везде охрана, – хрипел извращенец.
– Так зови их, поиграем все вместе, – Тьма смотрела на него моими глазами, огонь вырывался наружу, облизывая своими оранжево-черными языками готовое к бою тело. Внутренний обжигающий холод вихрем вылетел из меня, заполняя мрачное пространство.
– Что тебе надо? – его взгляд поплыл, красное лицо в мгновенье сделалось насыщенно малиновым, а руки стали ослаблять свою хватку.
– Пришел посмотреть тебе в глаза, перед тем как сотру твою мерзкую душу без права воплотиться вновь! – прошипел я, перестав сдерживать разрывающую меня изнутри злость, которая вместе с внутренним огнем вырвалась наружу черным облаком. – В прошлое столетие не успел это сделать, но сейчас исправлю сложившуюся ситуацию.
Внезапно он прикрыл глаза, и его сдавленный смех ударил мне в лицо, красная кожа начала приобретать серый оттенок, на котором появились чешуйки.
– Душу говоришь?! – просипел он. Его веки раскрылись, и на меня посмотрели ядовито-желтые глаза с узкими зрачками.
– Рептилоид, – сквозь сжатые зубы констатировал я, усиливая хватку на его шее. Истошные женские вопли смешались с громкой музыкой. Девушки в испуге жались к друг другу, забившись в самый дальний угол комнаты.
– Душа моя, – услышал я глубокий горловой голос. Рот извращенца расползся по измененному лицу, превращаясь в пасть с множеством острых зубов.
– Ошибаешься, она по праву возмездия принадлежит мне, – безапелляционно заявил я, пронзая рептилоида мечом как раз в тот момент, когда в области его шеи, прямо под моей ладонью, начала образовываться кровавая дыра.
– Не отдам, – захлебываясь собственной кровью, сипел он. Из его пасти начала выливаться зеленая жижа, словно кислота, разъедающая кожу и мышцы лица хозяина дома. Показался язык с раздвоенным кончиком, а следом за ним, с выдохом, вылетели клубы черного дыма, которые разъели слизистую моих глаз, из-за чего они заслезились, делая картинку более мутной. Легкие наполнились отвратительным запахом гари, крови и гниющей плоти.
– Отдашь, – с усмешкой сказал я, увеличивая огненный шар в руке, о которую бился второй язык из чешуйчатой шеи. – Culpa poena par esto (наказание соответствует вине)! – прошипел я, опаляя тело особи огнем и сжигая его вместе с черной душой.
Истошный вопль тварей смешался в единый голос, оставляя после себя горстку пепла, которая медленным снегопадом осыпалась на роскошный ковер. Тьма ликовала, насладившись всей силой мести, которая, лично мне, давно не приносила должного удовлетворения.
В голове резко возник жуткий гул, заставляя виски пульсировать от интенсивного напряжения, Тьма притихла и заскулила. Даниэль призывал к себе, видно, до него долетела информация
