скрыта огромная кровавая рана, которую он пытается прятать, создав вокруг себя ореол беззаботного человека. Марк достал из багажника колесо и положил на траву, затем четкими и уверенными движениями занялся делом. Закрыв глаза, я повернулась к солнцу, чтобы оно своими яркими лучами стерло ужасный черный образ из моего сознания. Тепло медленно высушивало слезы, оставляя после себя неприятно стягивающий кожу след. Я потерла лицо ладонями, пытаясь счистить эти ощущения.
– Вот и готово, – сказал блондин будничным голосом, закручивая последний болт.
– Спасибо, – связки осипли, во рту пересохло, и это вызывало жуткую жажду.
В груди саднило, душа плакала от невыносимой боли, мне захотелось взять свою сумку и вытряхнуть из нее все лекарства, которые я постоянно носила с собой. Потребность вылечить пульсировала и требовала промыть загнившую рану, стянуть швом ее рваные края и установить дренаж, чтобы она быстрее начала заживать.
– Чем я могу вас отблагодарить? – спросила я, наблюдая, как незнакомец аккуратно складывает пробитое колесо и инструменты в багажник. – В кармашке справа можете взять влажные салфетки.
– Не любите оставаться в долгу? – он протер руки от дорожной пыли.
– Нет, не люблю, – кивнула я.
– Тогда с вас чашка вкуснейшего чая, – улыбаясь, сказал он, убирая использованную салфетку в задний карман брюк.
– Мы в лесу, тут поблизости нет кофейни, – растерявшись, я развела руками.
– А там, куда ты едешь? – подмигнул он.
– Там? – его настойчивость вызвала на моем лице улыбку. – Там, куда я еду, чай есть. Хорошо, тогда поехали.
– Отлично, – обойдя машину, блондин направился к водительскому сиденью. – Какие-то проблемы? – удивленно спросил он.
– Ты за руль собрался? – с недоумением спросила я.
– Конечно, – коротко ответил он, садясь в машину и хлопая дверью.
– Конечно, – пробубнила я сама себе, устраиваясь рядом на пассажирском сиденье.
– Как сейчас принято говорить: “ты на данный момент не в ресурсе”, так что я беру вождение на себя, а ты просто расслабься и отдышись, – парировал он, подстраивая кресло и зеркала под свой рост. – Ну что, нимфа, куда едем?
– Пока прямо. Меня зовут Кристина, а не нимфа, – отозвалась я, застегивая ремень безопасности.
Его странное высказывание крутилось у меня в голове. “Ты не в ресурсе”, – сказал Марк. Можно подумать, что с тем пугающим ощущением пустоты, которое жило в нем, он был в ресурсе.
– Кристина – красивое имя, – прокомментировал, улыбаясь, он, и машина плавно тронулась с места.
Мир давно приобрел для меня черно-красный цвет. Белый когда-то тоже существовал, до того момента, пока была жива моя мать. Ее любовь и теплый голос согревали после трагедии, произошедшей с Оливией. Я старался не терять с ней связь и всегда посылал
