выдохнул и попытался привести доводы логики:
– Послушай, если ты отстанешь до полудня, то не сможешь вернуться в лагерь до полуночи, а значит, останешься на всю ночь на открытом воздухе и на холоде. Учитывая, что у тебя не будет еды…
– Я все понимаю, Ник. Если я не смогу выдерживать ваш темп, вы оставите меня в лесу. Я прекрасно понимаю, как высоки ставки. Когда мы выходим?
Я ничего не мог сделать, чтобы остановить его, и понимал, что терять время на пустые пререкания нельзя, поэтому покачал головой, сдаваясь:
– Прямо сейчас. Позови Майка, и мы пойдем.
Забравшись внутрь самолета, я опустился на колени рядом с разложенным креслом Харпер. Она спала или находилась без сознания. Я тихонько потряс ее, но она не очнулась. Ее волосы и рубашка промокли от пота, и я стер его с ее лба и убрал волосы с лица. У женщины был сильный жар: я понял, что она серьезно больна, и мне стало страшно. Наконец, усилием воли я заставил себя подняться и отвернулся.
Сабрина в конце самолета о чем-то тихонько разговаривала с Юлом.
– Вы видели Харпер? – спросил я.
– Да, – ответила врач, поднимая на меня глаза.
– И какие прогнозы? Как вы ее лечите?
– В настоящий момент я слежу за ее состоянием.
– И всё?
– У нее инфекция. Я намерена выяснить, сможет ли организм сам с нею справиться.
– Не вызывает сомнений, что он с нею не справляется, – я изо всех сил старался говорить спокойно. – Вы видели ее сегодня утром? У нее сильный жар.
– Это положительный знак, который указывает на то, что иммунная система сражается с инфекцией.
– И терпит поражение. Харпер с каждым днем становится все хуже. Она даже не отреагировала, когда я ее потряс. Ей нужны антибиотики.
Сабрина подошла ближе и заговорила шепотом:
– Антибиотики почти закончились. Я берегу их для критических случаев.
– Харпер как раз и есть критический случай.
– Я имела в виду угрозу для жизни.
– Ее жизни ничто не угрожало бы, она бы даже не заболела, если б не пошла в самолет, чтобы спасти застрявших там людей. Мы ее должники. Что подумают остальные, если она умрет? Ты рискуешь собою ради других, но тебя оставляют умирать? Это опасно, Сабрина.
– Если я дам ей антибиотик сегодня, когда в этом нет абсолютной необходимости, то, возможно, тем самым подпишу чей-то смертный приговор. Я иду на логичный и оправданный риск, чтобы спасти как можно больше жизней. Мне представляется, что вы знакомы с этим понятием, – по крайней мере, на озере вы вели себя в соответствии с ним.
– Вам когда-нибудь говорили, что вы та еще штучка, Сабрина?
– Вы не в состоянии посмотреть на ситуацию объективно, потому что у вас возникла эмоциональная связь с мисс Лейн…
– Неужели вам знакомо понятие эмоциональной связи с другими людьми? Или вы читали об этом в каком-нибудь журнале?
