маленький участок и тут, вдали от людских глаз, я смогу растить нужные мне компоненты. А то запасы начинают истощаться. Но для тебя всего оказалось достаточно, ты умрешь быстро и безболезненно и уже очень скоро. И не подумай, дорогой, что я хочу извлечь какую-то выгоду. Нет, нет, никакого материального интереса. Кстати, я так смеялась про себя, когда мы оформляли страховки и завещание. Было такое впечатление, будто ты собираешься меня пережить, глупыш. Это было так мило.… Ну, спасибо тебе за все и упокойся с миром. Удовольствие благодаря своему последнему замужеству я получила. Ты был так нежен и наивен, у меня даже угрызения совести стали появляться. Поэтому и пришлось прикончить тебя раньше, чем намечала. А то ведь сам понимаешь, женское сердце, оно такое. Дашь волю жалости, и все, прощайте расчеты и планы на будущее.
Тут за сценой послышались шум и возня. В окне появились Вазген и Мустафа.
– Хозяйка, можно входить? – хором поинтересовались они и, получив разрешение, ввалились на сцену.
Парочка дико озиралась, при этом Вазген нес на вытянутых руках икону, а Мустафа кропил все, что видел святой водой из пластиковой бутылки с надписью «Анна Кашинская скважина № 17».
Мустафа бормотал что-то вроде:
– Бисмилла, иже еси на небеси…
Теща-привидение съежилась и отползла в угол.
– Хозяйка, нам, однако, зарплата положена. Отдать надо, – приступил к Моне Вазген.
– Какая зарплата? – Мона потрясла головой, пытаясь вернуться в реальность.
– Моя контракт заключал, зарплата давай.
Глава 4
– А, это, – отмахнулась Мона. – К хозяину обращайтесь.
– Хозяина неживой у тебя совсем. Неживая хозяина не может зарплат давать, – породолжал бормтать, отступая и кланяясь Вазген.
Так он пятился, пятился, пока не плюхнулся на колени к Джонатану. И тут же вскочил, как ужаленный.
– Он мертвый! – заорал Вазген не своим голосом и совершенно без акцента. – Врача!
Вазген метнулся за сцену. Через секунду выскочил обратно. За руку он волок упирающуюся Галку. Та на ходу застегивала белый халат и что-то жевала.
После этого события развивались очень быстро. Едва взглянув на Кролика, Галка скомандовала:
– На пол его! Быстро!
– Как играют! Как играют! – в восхищении прошептала Люська.
После этого ребята засуетились над распростертым на полу Кроликом. И занавес закрылся.
В зрительном зале на некоторое время повисла тишина. Потом раздались робкие аплодисменты. Потом, что называется, аплодисменты, переходящие в овацию. Однако против обыкновения на поклон никто не вышел. Аплодисменты постепенно стихли, зато стали слышны звуки из-за занавеса, Галка что-то отсчитывала, кто-то всхлипывал, слышалось тяжелое дыхание.
Кроликова
