и размеренное начало дня впервые в этом походе. Так бы всегда.
– Внимание! Всем доброе утро. Начало полётов на Саламандре, день, простые метеоусловия. 015й разрешил взлёт.
– 015й, форсажи есть. Взлетаю! – прозвучал в эфире голос Геры Борзова.
Мать его за ногу! Он что в кабине делает? Как же так.
Самолёт срывается с места, но я замечаю сизый дымок в левой части гондолы двигателя. РВП видит, но молчит.
Секунда, вторая… самолёт уже не остановить.
Глава 5
Дым в районе левого двигателя усиливался с каждым мгновением. «Печально известная девушка» пока молчала, но действовать Борзову необходимо уже сейчас. Возникновение пожара при взлёте с корабля – самый опасный особый случай, что может произойти на самолёте.
– Надо тормозить, – проговорил про себя руководитель визуальной посадки и поднёс тангенту к губам.
Борзов пробежал уже отметку, когда ещё была возможность остановиться. Он стартовал с третьей стартовой позиции, а значит, рубеж торможения был 60-70 метров. Гера пробежал все 100 метров, не меньше. Остановись он сейчас, и самолёт выкатится с корабля в море. И не факт, что парнишка успеет катапультироваться.
Раздумывать нельзя. Я резко выхватил тангенту у РВП.
– Не тормози! Не тормози! – громко сказал я в эфир.
Со всех сторон посыпались крики, что я не прав. Переубеждать времени нет. Самолёт продолжал разбег. Заскочил на трамплин и устремился вверх.
– Не туши пока! Скорость!
– Пон… понял, – ответил в эфир Борзов.
По поведению самолёта можно было понять, насколько сейчас лётчику тяжело. Действий нужно выполнить очень много.
Парировать разворот и кренение самолёта. Контролировать скорость и нарастание температуры в двигателе. При этом со всех сторон у тебя воет сирена, мигает табло отказа, и девушка напоминает, что «всё пропало, шеф».
– Скорость 300, левый горит, – буднично ответил Борзов. – Кнопку нажал. Не помогло.
Гера привёл в действие систему пожаротушения. И, похоже, сигнализация не снялась.
– Жди. Двигатель выключил?
– Подтвердил.
Со всех динамиков звучали вопросы, требования докладов и просто крики, что кто-то обнаружил неполадку у взлетающего.
Потянулись секунды ожидания. Второй очереди пожаротушения на Су-27К не предусмотрено. Надо выждать не более 8 секунд, но визуально пожара нет.
– Давай, давай, – нервно говорил РВП, смотря в бинокль в направлении самолёта Геры.
Осталось 3 секунды. Дальнейшие действия я пока не обдумывал. Надо дождаться доклада, а потом уже решать главную проблему – как посадить самолёт.
– Снялась. Левый выключил. Правый в работе. Скорость 500 установил. Вираж до команды? – запросил Борзов.
– Жди. Будем думать, – ответил я ему и отдал тангенту руководителю визуальной посадки.
Он посмотрел на меня виноватым взглядом.
– Не
