пошевелившись, я с горечью поняла, что руки связаны за спиной, ноги затекли от неудобной позы, а тапочки остались в квартире.
Уже приготовившись к самому худшему, я с трудом приоткрыла глаза и осмотрелась. Но испуганный взгляд не нашел ничего ужасного. Сначала он сфокусировался на вполне обычном, вот только низком, зеркальном потолке с яркими лампами, потом на белых, словно стерильных стенах, тоже низких, и в завершение я полностью открыла глаза и уже без страха осмотрела небольшое квадратное помещение без окон и мебели. Зеркальная коробка, не иначе, такая же узкая и маленькая.
Привстав на локтях, я прислонилась спиной к ближайшей стене и безуспешно подергала короткую, железную цепь, проверяя ее на прочность. С одной стороны цепь была прикреплена к массивному крюку, торчащему из стены над моей головой, а с другой к наручникам, опоясывающим мои запястья, и к тяжелым кандалам на ногах, сковывающих любые движения.
Рядом, через пару метров от меня, на полу сидел молодой мужчина, такой же пленник в наручниках. Совсем поникший, с отрешенным взглядом. Еще через пару метров от него натянутая до предела цепь не давала сдвинуться с места пожилой старушке с короткими… рожками, торчащими из седых волос. Чуть дальше еще один плененный мужчина, на вид совершенно обычный, если, конечно, не брать в расчет хвост, который я не сразу у него заметила. Длиннющий такой хвост, полосатый, с кисточкой на конце. И ушки у мужчины тоже с кисточками… и усы большие, кошачьи.
– Нет. Не может быть! – начиная посмеиваться, я откинула голову назад и прижалась затылком к стене. На боль в запястьях старалась не обращать внимания. – Нет-нет-нет! Мне это снится! Снится! Это просто сон, страшный сон, очень-очень страшный сон!
– Хочешь ущипну? – раздался насмешливый голос сбоку. – Может, проснешься и меня разбудишь?
Я страдальчески посмотрела на мужчину, намертво прикованному цепями к стене справа от меня. Неряшливый, в грязной разорванной кофте и в синих затертых до дыр джинсах. Он расслабленно полусидел, полулежал на полу, насколько это позволяли сделать тяжелые кандалы. Длинные пепельные волосы на его голове были закручены в многочисленные жгуты. Полностью кроваво-красные глаза с нескрываемым любопытством изучали меня, точнее, меня они уже изучить успели и теперь разглядывали белых барашков на моей любимой пижамке.
– Где я? – решила прояснить первое, что крутилось в голове.
– Где? – хмыкнул мужчина и, оторвав свой взор от барашков, с интересом обратился ко мне: – На одре смерти, разумеется.
– А если поконкретней?
– В камере смертников.
Какое неприятное название.
– А камера смертников находится в…
– В Цэрбесе. – Мужчина расплылся в широкой, клыкастой улыбке, когда я зажмурилась и, не веря, замотала головой.
Цэрбес? Это ведь другой мир, да? Однозначно другой. Тот, что с демонами и вахалами? И с рогатыми, клыкастыми, хвостатыми людьми… или демонами? Вопрос один – что я здесь делаю?
