шибануло в портале. Ну ладно, хочешь побыть человеком перед смертью – побудь, не буду мешать.
Он замолчал, и тесное помещение, предназначенное для плененных демонов, на несколько минут погрузилось в напряженную тишину, нарушаемую лишь неприятными позвякиваниями цепей, а как раз в такой тишине и рождаются самые зловещие страхи. Да и к тому же сама комната давила атмосферой надвигающейся смерти. Все ее здесь ощущали, не только я. Демон лет двадцати, обладатель звериной внешности, тихо всхлипывал. Его плечи вздрагивали от молчаливых рыданий. Старушка причитала, раскачивалась взад-вперед, сидя на зеркальной плитке. Они ждали смерти. Были уверены, что сегодня умрут. А я не знала, чего мне ждать… и от этого хотелось плакать. Единственный, кто не ощущал никакого беспокойства от грозящей расправы, сидел рядом со мной и мурлыкал себе под нос мелодичный мотив какой-то незнакомой песенки.
– А хотя знаешь что, кьяни, – клыкастый неожиданно вновь повернулся ко мне, обрывая мурлыканье: – вообще-то ты права!
Я в недоумении покосилась на своего жизнелюбивого собеседника. Умирать он сегодня точно не собирался.
– Неужели? – подозрительно протянула я, отрешенно изучая его неестественно бледную кожу, которая в свете люминесцентных ламп казалась почти белоснежной, без изъянов, гладкой, ненастоящей, как у фарфоровой куклы. – И в чем же я права?
– Да во всем! Я бы тоже не отказался побыть кем-нибудь другим, ну-у скалазубром, например. Вампирам сейчас тяжело приходится, поставки крови нерегулярные, да и синтетические материалы любого вампира в гроб загонят, – он хохотнул, – ха, прости за каламбур. Но вот скажи, чему стихийники удивляются? Сами же травят вампиров ненатуральной кровью, вынуждая нас бежать на Землю. Там полно людей, не то что в Цэрбесе – три человеческих семьи на пять кварталов. Мы могли бы питаться на Земле не одно столетие, – демон плотоядно облизнулся, – а вместо этого травимся в Цэрбесе поддельной синтетической дрянью. Жестоко ведь с их стороны, правда?
И взгляд у него такой печальный, прям обиженный.
– А жрать людей не жестоко? – я попыталась отстраниться от вампира максимально далеко. Кажется, он говорил, что я пахну странно? Или вкусно? Все-таки хорошо, что цепи короткие. – Люди не готовы к нашествию кровососов. – Я не удержалась и снова взглянула на его клыки. Больше сотни заостренных клыков, расположенных в несколько рядов. Если пошире открыть рот, то можно руку одним укусом оттяпать.
– Кьяни – злая? – вампир притворно поморщился от моих слов. – Кьяни – не любит вампиров?
– Я Дэви, а не кьяни! А Дэви не любит все демоническое, начиная с этого дня.
– Дэви – злая, – веселясь, заключил вампир, – Дэви – не любит себя.
Я вспомнила про Ксению и про то, что те двое психопатов в бронзовой чешуе остались с ней наедине в квартире. На глаза невольно навернулись слезы. А что если они вампиры? Или еще какие-нибудь демоны? Или что похуже? Через минуту слезы уже лились по щекам. Успев прокрутить в голове
