через минуту буквально, я даже не успел начать изучать корешки книг в генеральском шкафу.
– Александр Анатольевич, здравствуйте, это Кравков из Бурденко. Послушайте, тут в высших сферах решили, что нам стоит полечить вашу больную, такую Томилину Елену Александровну… Да, мы готовы… хорошо, будем ждать… Спасибо, на связи.
– Всё, молодой человек. Как только состояние будет позволять транспортировку, переведут. Всё у вас?
– Товарищ генерал, – вдруг понесло меня, – может, надо пригласить каких-то специалистов из-за рубежа? Ну, знаете, самых лучших?
– Лучшие – у нас, – четко, почти скандируя, ответил генерал. – Других не держим.
– Извините, не подумал, – смутился я. – Никаких сомнений, просто знаете…
– Знаю, – устало вздохнув, сказал Кравков. – Вы думаете, первый такой?
Что делать, если идти на работу не хочется, а надо? Помогает самовнушение – «я иду спасать людей», «я нужен советским гражданам». Ну как гражданам… В основном всяким чиновникам из ЦК, министрам, их замам, а также многочисленной родне. Только их обслуживает ЦКБ.
Пока прогревал машину, вспоминал вчерашний день. Он закончился звонком матери. Мало того что на ноябрьские праздники с Федей приедет, так еще и пришлось отвечать на вопросы женщины, внезапно выяснившей, что ее сын вполне половозрелый и живет с девушкой. Потому что трубку Аня взяла. Да мне, в принципе, плевать на это. Приедут – потерпим, обязательную программу в виде всяких покатушек по достопримечательностям и прочего выполним. Где наша не пропадала? Тем более что Аня решила поиграть в жену декабриста и сопроводить меня с миссией моральной поддержки. Значит, будет легче.
Так как смена не моя, поставили меня третьим номером к какому-то Спиваченко. Внешность, кстати, у доктора была какой угодно, только не украинской. У бурятов бы за своего сошел, сто процентов. Глазки узкие, хитрые. Меня подробно расспросил, что да как, но вроде остался доволен.
Третьим номером – вообще лафа работать. Даже наркота у второго номера. А ты знай себе, носи чемоданчик и выполняй ценные указания.
Первый вызов и сразу в цэковские дома из бежевого кирпича. Спиридоньевский переулок завален снегом, но дворники дружно его чистят – с трудом, но проехали во двор.
– Совсем умом тронулся, – рапортовала нам пожилая мать пациента. – Забирайте его скорее!
– А что случилось? – поинтересовался Спиваченко.
– Сынок у меня со слабоумием. Стоит на учете. Как напьется, начинает куролесить.
Мы вошли в квартиру, тут было, мягко говоря, странно. Везде разбросаны вещи, стены чем-то измазаны.
– Только я в магазин отлучилась, – женщина заплакала, – он достал заначку, выпил. А ему нельзя!
– Ну давайте посмотрим пациента. Как его зовут?
– Виктор.
Парень оказался и правда со странностями. Всклокоченные волосы, дико вращающиеся глаза. Сидит на кровати
