не общалась с ребятами из параллели, поэтому мало кого знала. Но раньше меня это не волновало, ведь мы с Леной обе собирались на физмат, но теперь, когда она уехала, собственное одиночество окрасилось в новые цвета.
Первого сентября я вошла в класс, ни на кого не глядя, и быстро села за первую попавшуюся свободную парту. Галдеж в кабинете раздражал меня тем, что мешал чутко отслеживать ощущения в теле. Вдруг в класс с шумом и смехом ввалились два парня. Я знала их. Петя и Марк. На любой вечеринке в центре вихря впечатлений всегда стояли они. Петя мне нравился больше. Он был спокойнее Марка, носил рубашки, брюки и выглядел поинтеллигентнее. Марк же постоянно был то с пирсингом в носу, то в рваных джинсах, то весь мятый. От него исходила энергия человека, который не может и дня провести без того, чтобы не набедокурить.
Как только парни вошли, их тут же все громко поприветствовали, и они быстро нашли себе компанию.
Я решилась оглядеть класс. Все общались по группам. Неожиданно я поняла, что все они друг с другом более или менее знакомы, а вот я, проведя август в больнице и страхе, пропустила встречи, которые ребята устраивали, чтобы лучше узнать друг друга. Стало неуютно, чувство тревоги усилилось. Я с тоской подумала о Лене. Мы переписывались и созванивались, но этого все равно не хватало, чтобы унять вой одиночества.
Из школы я вернулась подавленная и сразу легла в кровать, чтобы забыться во сне.
В выходные наша классная руководительница хотела организовать шашлыки на природе. Родители убеждали меня поехать, но от одной мысли, что я буду так далеко от цивилизации и от больницы, у меня в панике забилось сердце, а ноги похолодели и затряслись. Я наотрез отказалась.
– От коллектива отбиваться нельзя, – сказал папа.
Я помотала головой, скованная страхом настолько, что открыть рот казалось невозможным.
– Ну ведь нельзя всю жизнь так и просидеть с головой в песке!
Я упрямо покачала головой.
– Страус! – разочарованно сказал папа.
Я обняла себя и опустила голову, чтобы папа не увидел, как увлажнились мои глаза. Сама все понимала, но мне было так страшно…
Я осталась дома. На сердце было тяжело от размышлений о том, какая жизнь меня ждет, если продолжу прятаться от мира. Но внутренних сил быть заметной и яркой я в себе не находила и постепенно окончательно закопала себя под лавиной страхов и тревог.
В школе все перемены я продолжала проводить одна. Сидела в дальнем конце коридора и листала картинки в «Пинтересте».
Мои толковые ответы у доски на алгебре и физике подняли мой статус в глазах одноклассников, теперь все относились ко мне с уважением, хотя и не стремились узнать ближе.
Однажды на физкультуре случилось то, что встряхнуло мой устоявшийся мир. Марка и его манеру общения с людьми можно сравнить с ребенком, который дергает собаку за хвост не со зла, а просто
