Раич, – что написано с точки зрения чеченцев, кабардинцев и всего кавказского множества… Где он сегодня, наш Чацкий, не терпящий в литературе одного – бездарной тупоголовости.
– Меня еще в сентябре Одоевский спрашивал в письме: «Где и что Грибоедов?» – вспомнил Соболевский.
– Генерал Давыдов смог приехать на днях в Москву, – сказал Нечаев. – Война с Персией отложена до весны. В горах зимой не много навоюешь.
– В Тифлисе наш Александр Сергеевич, где же еще! – решил Мальцов и дотронулся бокалом до бокала Погодина. – На посошок.
– На посошок! – подхватил Веневитинов, загораживая путь к отступлению.
Михаил Петрович осушил бокал, поклонился застолью и, ступая четко, точно, прошел в переднюю.
В дневнике профессор Погодин оставил в тот день такую запись: «Скотина Мальцов и оскотинившийся в ту минуту Веневитинов пристали с ножом к горлу: пей! И я насилу уехал от них».
Когда оба начальника любимые
Сермяга чиновничьей жизни начиналась с поданного слугою яйца всмятку и чашечки кофе.
Война с Персией для Грибоедова была «несчастной, медленной и безотвязной».
Ермолов и Паскевич на зиму вернулись в Тифлис. Война отложена до весны, осада Тебриза не состоялась.
Паскевич за провал боевых действий винил Ермолова: продовольствие для ведения войны отсутствует, у солдал нет теплой одежды, не обеспечены зимними квартирами. Политика Ермолова никуда не годная. Паскевич обратился к начальнику Главного штаба Дибичу о переводе с Кавказа, ибо служить с Ермоловым невозможно.
Неурядица в личных отношениях высших начальников Кавказского корпуса превращала работу дипломатов в неразрешимую проблему. Петербург соперничеством Паскевича и Ермолова был весьма озабочен. Иван Дмитриевич Талызин, капитан, адъютант Ермолова, прибывший по какой-то надобности в столицу, получил приглашение на доверительную беседу к управляющему III отделением фон Фоку, а вот сведения, добытые в этой беседе, обобщал генерал-фельдмаршал Дибич.
Дибича очень даже занимала приязнь Ермолова к Грибоедову. Талызин сообщил: «Более всех Ермолов любит Грибоедова за его необыкновенный ум, фантастическую честность, разнообразность познаний и любезность в обращении». Не утаил Талызин от высокого начальства и о доверительном признании Грибоедова. Надворный советник говорил адъютанту Ермолова: «Сердар Ермул – так зовут азиаты хозяина Кавказа – упрям как камень. Ему невозможно вложить какую-нибудь идею». В свидетельстве о невозможности увлечь Ермолова идеей была скрытная защита автора «Горя от ума» от подозрительного недоверия императора.
Главным в жизни надворного советника Грибоедова стала помощь попавшим в немилость друзьям и друзьям друзей.
Имел беседу с капитаном Бельфором, который осуществлял надзор в сорок третьем егерском полку за разжалованным в солдаты поручиком лейб-гвардии Финляндского полка Александром Добринским.
Пришлось Грибоедову просить Ермолова за подпоручика Николая Шереметева – состоял
