удивленно-довольно разглядывал «сына». Дед цокнул.
– Не закончится это ничем хорошим, – пробурчал Лернт, пока я довольно снимала экран со стойки, ставила на колесики, и везла до двухместкового капота, – если ты и ближе к нему из-за страны, в которой вы оба родились и выросли, то я вижу только плохие исходы. Мако слишком мягкая и ранимая для него.
Оз в этот момент успел отобрать у меня мой воз, заставив семенить следом, а после рывком поднял и указал на специально выплавленные крепления для проводков, разглядывая моё сосредоточенное лицо с улыбкой.
– В любом случае это её выбор, а не наш, – поворачивался к присосавшейся к своему парню мне папа, – Ая, шуруйте в комнату. Мы позовём вас, когда у твоего деда закончится ворчание.
Оз отстранился первый. Его явно смущало то, что его никто не осуждает за близкие действия в моём отношении.
Но больше его убила мама, которая чафкала чипсами перед телевизором в гостиной и болтала ногой в такт музыке из саундбара.
– Презервативы в общей ванной второго этажа, – и не посмотрела на ступившую на первую ступень лестницы меня женщина, – папа ещё не сказал, что противозная Нифелия послала ему официальный запрос на родительскую беседу о контрацепции в отношении вас двоих?
И слова не было!
– Ещё рано о таком говорить, мам, – вполне мило ей ответила.
– Я с этим разберусь, – сузил глаза от неприятия Оз-зи, – поговорю с её величеством.
Это услышала и мама:
– От меня ей привет передашь? Буквально фразу: «Не суй нос в чужое дело». Может ей ещё и отписываться при каждом разе, м?
Ей было смешно. Оз пытался понять, по какой причине она себя так ведёт до самого верха лестницы.
– Спасибо за двухместку, – повернула налево я, – надо было ещё полгода назад тебя позвать, – пошутила.
И обернулась к нему, чтобы поймать на себе напряжённый взгляд.
– Дед перегибает, – всё поняла и без лишних вопросов, – я скажу ему помолчать за едой.
Оз-зи ухмыльнулся, обошёл меня, нагло открыв дверь моей комнаты первым и вошёл туда, пройдя до кресла, заваленного моими летними вещами. Сел в него, насмешливо наблюдая за моим неуверенным поползновением к балкону. Здесь было душно.
– Не угадала, – повёл головой крокодил, – меня убивает отношение твоих родителей ко мне и тебе вкупе, а не Лернта лично ко мне.
Я распахнула створки, вышла на балкон и повернула ручки и там, раздвинув обе гармошки до самых стен.
– Пойдём на качели, – позвала парня, снимая с потолочного крюка названное.
Теперь передо мной было полностью не огороженное пространство, в которое можно было «улетать» вперед ногами.
– Отслеживаю у тебя манию к успокаивающему времяпровождению, – сел рядом Оз, а после указал на стеллажи с двух сторон от нас, – книг и в самом деле много, – улыбка, – смущают только те, что написаны на онтелбанском.
Блин.
– И
