.

      Расплылись блеклой акварелью в миражи,

      А раньше было, раскрывались,

      Цветами лилий Суланжи.

      В ночной тиши, в лесной глуши,

      Распустит небо лилий цвет,

      Сиянье брызжет по просторам,

      Мерцает в небе самоцвет,

      А вот теперь лишь мутный свет,

      Туман до одури морит,

      И лишь одна звезда сияет, горит,

      Как будто за землей следит,

      Хрустальным блеском серебрит

      Глаза усталые слепит.

      Зима под светом тем не спит,

      За рукоделием сидит,

      Все вышивает, что то ткет,

      В огне лучину поправляет…,

      И ведь совсем не устает.

      Накрылся лес телесной сеткой,

      Затих под нею, слабо дышит,

      И каждым вздохом шевелит

      Оборки, складки драпировок

      Наряженных в убранства елок.

      Легка воздушная кулирка,

      Шелк расстилает под копирку

      На юбки – клеш, длиною в пол,

      Как будто бы девчонки вызрев,

      Решивши выйти на престол,

      Пришли на королевский бал,

      И скромно встали

      У зеркал в колонном зале.

      Воск в канделябрах тихо таял,

      Плыл, оплавляяся – пылал,

      В разводах льющихся на стены,

      Подобно  щекам на морозе,

      Румянцем алым заиграл.

      Где было множество потерь,

      Теперь есть встречи,

      И в свете собственной души,

      Ты безупречен!

      Случится все когда ни будь,

      Лишь смелости иметь чуть – чуть,

      Суметь партнера притянуть,

      Мужчине – женщину,

      А женщине – мужчину.

      Чтоб захотелось щегольнуть ему,

      На встречу нежности шагнуть,

      Взглянуть в глаза, и утонуть….

      Приливом кровь, и от волненья

      В мотивах кружевных напевов

      Корсеты приподняли грудь,

      Не выдохнуть и не вздохнуть

      В минуты ожиданья эти.

      Освоившимся на банкете,

      Забыв настрои о запрете,

      Захочется с плеч снять, встряхнуть,

      Мех опыленный перламутром,

      Чтоб он до наступленья утра

      Свой блеск прекрасный осыпал,

      Пылинок крохотных крахмал

      Посеребрив паркетный зал,

      Пыльцою золоченой пудры

      В пол лакированный упал.

      Пленительный, запретный плод,

      Так трепетен и сладок он,

      Слетает с губ чуть слышный стон

      Глубоких сердца нот,

      В тот миг, когда душа поет,

      И сердце вырвалось в полет,

      Летит на пике высших нот,

      Взяв самый звонкий обертон,

      Настраиваясь в камертон

      С избранником своим.

      Счастье даётся двоим!

      Ах, этот вырвавшийся стон,

      Умаслил

Скачать книгу