вспомнить свой французский. Она писала Аське, когда мы еще за те Ворота и не заглядывали. Зашли, чтобы отписаться ей, мол, ничего там нет, кроме эндемичной мелкой фауны… увидали, что они куда-то не туда ведут. Как и те, про которые пишет она… Яша?
– Да…
Джафар отвлекся от созерцания знакомого почерка на конвертах и осторожно вытащил первое письмо. Быстро прочел, затем вытащил второе и третье.
Аккуратно упаковав их обратно, он встал.
– Ты пока не убирай, ладно? Я пойду на воздух… тут душновато.
Проводив его взглядом, Эйзен сел на пол посреди писем, обхватил руками колени и долго смотрел на дверь. Очень, очень занятный человек этот Джафар, думал он.
Гулять вокруг Эйзеновского дома было особенно негде, поэтому Джафар просто ходил по круговой дорожке, беспрерывно гоняя перед глазами одни и ту же строчки, переведённые им приблизительно так: «Очень признательна Вам за быстрый ответ. В наших краях мне особенно не с кем обсуждать эти темы, кроме одного, очень приятного человека из военных. Но и его подразделение скоро покинет наши края; боюсь, мы больше с ним не увидимся. Иногда мне почему-то кажется, что он как-то связан с этими таинственными местами Земли. Он еще многого не знает о себе, но я чувствую, что его путь рано или поздно приведёт его к тем же вопросам, что когда-то появились передо мной. Найдёт ли он другие ответы?»
– «Il s’appelle Jafar», – повторил механик и остановился. – Конечно, он не знал, что его затянет в ваши фантазии, ma chérie…
Глава 2. Моральный долг
Близились холода. Зима в Забайкалье – явление особое. Долгая, ветреная и малоснежная, она тем не менее очень красива.
Предполагая, что белые равнины будут навевать Джафару не самые приятные воспоминания, Эйзен, находясь дома, отвлекал его, как мог. Даже иногда проигрывал ему в шахматы. Джафар в целом играл неплохо, и Эйзен подозревал, что он действительно на своей лётной базе не только собирал двигатели и волочился за дамами, но и на самом деле играл. Однако просчитывать девять вариантов на семь ходов вперёд одновременно он все-таки не мог, поэтому Эйзен выигрывал чаще. Зато Джафар был весьма неплох, как спортивный тренер. В некий день, поразмыслив и позанимавшись вместе с Эйзеном, он раскритиковал его ежедневный комплекс упражнений, назначенный в незапамятные времена каким-то врачом, и предложил ему свой, более простой и эффективный.
– У тебя, – объяснил он Эйзену, когда они после тренировки встретились за завтраком, – довольно инертный разум и не очень здоровое сердце, следовательно, нагрузки нужно давать легкие, но долгие, а не такие, чтобы переключаться каждые три минуты. Это утомительно и малоэффективно. Я вижу, что ты устаёшь быстрее, чем мог бы.
– А себе ты какие нагрузки даёшь? – поинтересовался Эйзен. Он только что видел, сколько Джафар может стоять на одной руке.
– Разные. Но тоже не сплошь, а циклами. И очередность их, надо
