вы?
Почему-то вдруг мне захотелось заручиться поддержкой Глеба. Наверное потому, что на фоне бюрократов он производил впечатление пускай неприятного, но хотя бы вменяемого человека. Видимо, он обладал чертой характера располагать к себе с первого взгляда. Такие люди вроде бы ничего особенного не говорят и не делают, но все вокруг проникаются к ним если не симпатией, то уважением.
– А я в проекте не участвую. Я за ним наблюдаю.
Глеб пошёл дальше по коридору, всё так же заложив руки за спину и насвистывая какую-то песенку. Я хмыкнул и уже хотел толкнуть дверь, но они открылись автоматически и меня встретил сногсшибательный запах свежей выпечки.
Бармен за стойкой приветливо улыбнулся. Я кивнул ему, прошёл к её столику и встал так, чтобы она меня сразу увидела.
– Можно?
Она подняла на меня свои большие красивые глаза и сразу перестала хмуриться.
– Ах, Борис, наконец-то! Присаживайтесь. Как всё прошло?
– Да как-то странно, честно говоря. – Мой уровень доверия эээ, что-то около пятидесяти, – по её лицу пробежала тень. – Но потом кто-то позвонил председателю и меня приняли! Глеб считает, что это звонил Симонов.
– Глеб?
– Угу, Глеб. Стоял там, у окна. В коричневом костюме. Викторович.
С минуту она непонимающе смотрела на меня, затем её лицо просияло.
– Аааа, вы про Мещерякова. Он не здешний. Думаю, это правда звонил директор. Этот проект очень важен для всех нас. И для него тоже. Борис, да вы присаживайтесь!
Я сел. К нам подскочил официант и, глядя в пространство, протянул мне меню. Я машинально хлопнул себя по карману, хотя и без этого понимал, что всех моих сбережений не хватит на местный пирожок с капустой. Алина хитро улыбнулась.
– Здесь всё бесплатно для сотрудников, – она повернулась к официанту, взмахнув огненно-рыжими волосами. – Мой коллега ещё не получил пропуск, так что запишите на мой «айди». Будьте добры, один кофе и два круассана со сливочной начинкой. Спасибо.
Алина сделала глоток из маленькой чашечки. Я посмотрел в окно. Солнце уже клонилось к западу и в его лучах стали появляться первые нотки заката. Город тонул в серо-оранжевой дымке, до такой высоты не могли долететь ни его вонь, ни шум переполненных улиц. Над домами сновали вездесущие дроны, казавшиеся отсюда мухами, снующими вокруг переполненной мусорки. Находиться на такой высоте, так близко к огромному окну было непривычно и страшно.
Передо мной возникло блюдо с двумя явно только что испечёнными круассанами, а рядом оказалась миниатюрная чашечка чёрного кофе. Официант оставил сахарницу, сливки и бесшумно удалился. Я услышал, как урчит мой пролетарский живот и поспешно закашлялся, стараясь заглушить постыдный звук. Запах просто сводил с ума. Алина чуть склонила голову, откинувшись на спинку стула и наблюдала за моей трапезой.
– Вы так не беспокойтесь, Борис. У нас хорошо работать. Поймите правильно: обычно эти процедуры и проверки занимают месяц. А то и больше. Но людей вашего профиля
