вдруг вернет Иларий ему сына, заставит мальчика воспрянуть духом, вспомнить о том, что он будущий князь. Надеялся Казимеж.
А потом явился Черный князь Влад Элькину руку просить. И смалодушничал Казимеж, послал Юрека на ловлю.
Сердцем страдал Якуб за Илария. Просил, чтоб разбойников тех сыскали, что мануса искалечили. Казимеж обещал, увещевал. Сам не ведал, как уговорил сына.
Смирился Якубек. Только все же вздрогнул, как сказал князь, что нет Илария.
– Элька, говоришь, Илария отдала? – проворил Якубек. – Хочешь, я выспрошу?
– Не надо, – отмахнулся Казимеж, отпуская плечи сына. – Посоветуй, как быть. Илажки след простыл. А я обещал Владиславу мануса полного герба. Видел он Илария, согласился. Да где нам теперь мага такого полета, да еще с полным гербом взять?
– Купить, – отозвался Якубек. – Казны хватит.
– С полным гербом за день купить можно не старше палочника, – горько покачал головой Казимеж. – Кто захочет неизвестно к какому хозяину под полновластную руку идти. Может, кто и согласится на серебряный герб – в охрану или дружину, а на полный, в смертники – едва ли найдем… Ведь верное дело, смертники князю понадобились. Поговаривают, радужную топь у себя Владислав пригрел, колдовской силой кормит… Потому, знать, и годился ему Иларий. Ох, Якубек, с огнем играем… Сейчас Влад Эльку берет, на нашей стороне со всей своей силой. А как против встанет…
Казимеж сел на лавку, уронил голову на грудь. Но княжич оставался серьезен и спокоен.
– Не встанет, батюшка, – холодно ответил он, неторопливо приводя в порядок одежду. – Дадим вместо мануса трех, четырех палочников. Юрека, дурака твоего, отдадим. Пусть его князь радужной топи скормит… Не откажется Владислав от Эльки. У нее и род, и сила, и красавица любо-дорого. А если Владиславу не нужен здоровый, раз берет тех, кого другие не возьмут – калек, стариков, юродивых, – так и наловим мы ему юродивых. И среди них золотники и манусы встречаются. На свадьбу, за княжьей милостью да даровым угощением сброду в Бялое набежит – вот и пошли своих парней, нахватают тебе увечных вроде меня.
Якуб горько усмехнулся, видя, как вскинулся на его слова отец.
– Да что там, сам бы пошел. Недобрала меня топь, авось вторым свиданием насытится. Но Владиславу, верно, сила нужна, и я ему негоден…
Казимеж хотел было снова обнять сына, но княжич отстранился, отвел отцовские руки, потуже затянул белый плат на лице – только сверкали в прорезях холодным огнем глаза.
– Не жалей, лучше посылай дружинников да готовь кошелек. А на меня не смотри. Сам бы на себя не смотрел. Но это пройдет, батюшка. Как пойдешь, девку кликни, в спальне прибрать надо…
Якуб широко улыбнулся отцу, и на сердце Казимежа потеплело. Подумал, что надо бы девке, той, что с красными щеками выбежала, денег дать да велеть ситцу на сарафан отрезать, чтоб чаще у княжича в спальне прибирала.
