сразу говорила: «Не возьмусь!».
– Хоть бы Матрона не отказала! – переживала Настасья Никифоровна. Она открыла шкатулку, взяла единственное свое кольцо, память о муже, который пятнадцать лет назад пропал без вести, и направилась в путь.
Через пару часов она с внуком на руках стояла на пороге избы Матроны. Входная дверь была не заперта, Настасья Никифоровна ее открыла и вошла в сени. Прямо перед собой она увидела пожилую женщину с тощей, больной козой, немного правее сбоку сидела молодая девушка, которая читала псалтырь, далее пожилой мужчина в капюшоне, с одним глазом. Он очень пристально стал смотреть, своим одним выпуклым глазом, на Настасью Никифоровну. Женщине стало как-то жутковато. По середине сеней стояла большая корзина, наполненная всякой всячиной вперемешку: продуктами, копейками, украшениями, одеждой. Настасья Никифоровна аккуратно положила колечко в корзину, и села на свободное место на скамейке, в самом дальнем углу сеней.
Матрона никогда не спрашивала людей, которые к ней приходили, о болезнях, проблемах, всегда сама определяла причину обращения. Ей достаточно было взглянуть на человека, и она уже все знала. С Матроной не было принято разговаривать, надо было только отвечать на ее вопросы.
Прошло около часа, открылась внутренняя дверь избы, в сени вышла Матрона.
– Принес? – обратилась она к одноглазому мужчине в капюшоне.
– Да, сегодня только двух поймал, – ответил ей мужчина и передал холщовый мешок с чем-то движущимся внутри.
– Давай! Вот тебе, – она отдала ему пару монет, взяла мешок и пошла к себе. Мужчина поблагодарил ее и ушел.
Через десять минут Матрона снова появилась, и сразу направилась к женщине с козой. – Вот, козе твоей отвар приготовила. По десять капель давай, один раз на заходе солнца. Недели через две полегчает ей. Молоко каждый день выдаивай, но не пей, и смотри, чтоб ребятишки не брали, выливай, только не в огород, в лес уноси, и там под елкой выливай. Как закончится отвар, поправится твоя Муренка и молоко ее можно будет пить, – сказала Матрона женщине.
– Хорошо! Спасибо Матронушка, – с благодарностью ответила женщина, поклонилась ей и ушла.
Затем Матрона повернулась в сторону Настасьи Никифоровны и пронзительно посмотрела ей прямо в глаза. Настасье Никифоровне было неуютно, но взгляд свой она не отвела. Матрона сказала: «Давай! Как тебя там, Настя?»
– Да, Настя, – вставая, покорно ответила женщина.
– Давай, неси внука твоего. Спасать его будем! – скомандовала Матрона и пошла в свою комнату, оставив за собой дверь открытой.
Настасья Никифоровна с внуком на руках зашла в комнату Матроны, закрыв за собой дверь.
Эта была полутемная небольшая комната с круглым столом посередине. На стенах висели разные травы и чучела животных. На полках, вдоль стен и на полу стояли наполненные растворами банки разной емкости. Настасья Никифоровна
