к нам, пожалуйста. Присядьте.
Августа поняла смысл этих слов не сразу. Она шевельнулась в их сторону, и людям стало не по себе. Девушка бесшумно села напротив них, ее лицо было влажное, темное, с выступающими синими венками. Ее глаза смотрели как-то ненормально, они были полны желчи, горечи, страдания. Глубина глаз пугала.
– Вы – единственный шанс для детей, чтобы остаться в семье, – внушающе заговорила женщина.
– У них больше нет семьи, – с неожиданной грубостью отрезала Августа.
Люди снова переглянулись, и женщина, как бы готовясь к моральной борьбе, придвинулась ближе к столу.
– То есть вы не против, чтобы, – в этот момент она раскрыла документ и начала читать, – пятнадцатилетняя Анна, пятилетний Максим, двухлетние двойняшки Дарья и Павел, а также семимесячный Герман, оказались в детском доме?
– Против, – Августа сжала губы и озлобленными глазами сверкнула на женщину.
– Тогда вам следует взять этих детей на попечение… Нужно оформить опекунство…
– Но как?! – взорвалась Августа. – Я не смогу! Господи, мне только недавно исполнилось восемнадцать! Я еще сама ребенок!
– Она права, – проговорил мужчина, сидевший поодаль.
– Как вы можете так говорить? Это же ваша семья, которая на грани распада! – возмутилась женщина, встретившись взглядом с Августой.
– Вы можете говорить что угодно! – с чувством заговорила девушка. – Но я ничего не знаю и меня никто ничему не учил. Я сама провела десять лет жизни в детдоме. Я не знала ни что такое любовь, ни что такое ласка и забота. Теперь ответьте мне, как я могу воспитать этих детей, дать им все эти необходимые чувства, которых я сама никогда не испытывала?! Как я смогу жить, если узнаю, что с ребенком что-то случилось по моей вине?!
Мужчина, сидевший поодаль, привстал и, взяв под локоть женщину, вышел из комнаты.
– Подождите немного, – сказал другой и, собрав документы, последовал за ними же.
Августа растерянно проводила их глазами и, встав из-за стола, вцепилась руками в волосы. Нарастающая боль снова навалилась на нее, ее ноги подкосились, девушка села в угол комнаты и громко зарыдала.
– Августа! – раздался звонкий, до боли знакомый голос.
Девушка подняла тяжелую разболевшуюся голову и, увидев подбегавшую Аню, разрыдалась еще больше.
– Августа…
Аня встретилась глазами с Августой и они крепко-крепко обняли друг друга. Почувствовав Аню, ее тепло, ее раненую душу, которой было гораздо больней, Августа переменилась. Она так испугалась за нее, что все ее мысли ушли на задний план. Августа трогала, ощущала родное тело, родную душу. И пускай это вовсе не так, пускай они не родные друг другу… Августе представился образ детей, и она готова была провалиться под землю.
– Августа, ты понимаешь, что нас отдадут в детдом? Августа, ты понимаешь это?! Августа!!! – закричала через дикие рыдания Анна.
– Нет, не понимаю, –
