не союзник.
Едва я занёс ногу, чтобы от души садануть по двери квартиры, как замок дважды щёлкнул проворачиваясь. Приоткрылась смрадная щель. Я вздрогнул – от неожиданности, а ещё потому, что из темноты за дверью на меня взглянула космическая пустота, мой старый враг. Впрочем, иллюзия сразу рассеялась.
– Чё ты шумишь, фраер? Тут люди отдыхают, понял, нет? Вали давай отсюда! – перегар от возникшей возле косяка небритой рожи был едва выносим. Я сильно толкнул дверь, и не ждавший этого мужик в растянутых трениках потерял равновесие, отступил внутрь квартиры. Я вошёл следом, достал удостоверение и небрежно махнул выданными мне солидными корочками “с орлом” перед опухшим и брыластым лицом собеседника – щуплого доходяги с сиплым голосом, чуть ли не по уши забитого поплывшими синими наколками. Незатейливая живопись сочетала в себе и армейскую, и тюремную тематики. Понятно.
То был знакомый типаж. Таких шнырей на зоне обычно всю дорогу сильно обижают, зато по воле гнуть пальцы и колотить понты становится их второй натурой. Понимают они только разговор на языке власти. Я вздохнул про себя и постарался настроиться на нужный лад. Это всегда давалось мне с некоторым трудом, но работа есть работа.
– Муниципальная служба опеки и попечительства, старший уполномоченный сотрудник Мирягин Константин Николаевич, – скучающим казённым голосом известил я, глядя по сторонам. – Инспекция жилищно-бытовых условий. Сигнальчик к нам поступил. Вы кто будете? Проживаете здесь?
Шнырь растерянно моргал и нервно дёргался, не торопясь отвечать. Что-то в его поведении сразу же мне не понравилось. Справа приоткрылась дверь в комнату, из неё показался ещё один персонаж, чем-то неуловимо напоминающий своего приятеля. Пробормотав что-то лебезящим тоном про “здравия желаю”, “вот, в гости зашёл, ухожу уже” и чуть ли не кланяясь, он бочком протиснулся мимо меня и юркнул в подъезд. С лестницы раздались быстрые шаги.
– Отдыхаем, значит? Гражданка Назарова Светлана Николаевна кем вам приходится?
– Ну баба она моя. Да мы ничего не нарушаем, понял! Это соседи, падлы, врут всё!
– Раз не нарушаете, то и волноваться не о чем. Я пройду, не возражаете, – не потрудившись придать последней фразе вопросительную форму, я отодвинул своего нервного визави и пошёл по коридору к первой двери, из которой недавно выскочил гость.
– Кто-то ещё тут есть?
– Я да Светка, кто ещё-то, н-на. У тя документики-то есть, а, старшой? Чтоб вот так в чужую частную собственность того?..
– Только что был фраер, теперь старшой, вы уж определитесь.
– Слышь, мы свои права знаем!
– Так это же замечательно.
Увлекательный этот диалог продолжался в том же духе, проходя по самому краю моего сознания. Я был занят тем, что пытался обнаружить какие-нибудь следы присутствия в этой помойке ребёнка: детскую одежду, игрушки, использованные памперсы среди прочего мусора, наваленного в углах метровыми кучами… Квартира-двушка была по-настоящему руинирована.
