поминать. А я с расспросами не лезу. Тут это тоже не приветствуется.
– Как все плохо, – угрюмо добавила девушка.
– С непривычки просто, – весело рассмеялся земляк.
– Угу.
– Почему же твоя дочь говорит о Башэ? – поинтересовался Шанкар. – Она нам сказала, что видела его.
– Впечатлительная она у меня шибко. А тут неподалеку слоны водятся…
При упоминании слонов, Абхе вздрогнула. На память вновь пришли события прошедших дней. Как огромная туша, с безумной пеленой слепого гнева на глазах, несется вперед и сметает все на своем пути…
– …особо много их на том берегу Матери вод. Нередко хоботатые выходят к кромке, чтобы жажду утолить.
– И что, кого-то из них утащил змей? – с недоверием поинтересовался Шанкар.
– Конечно, нет! – воскликнул Кали. – Таких змей, способных слонов таскать, не бывает!
– Пфа! – не удержалась Абхе.
Земляк покосился на нее, однако продолжил улыбаться:
– Ну, я-то уж точно таковых не видывал. Да и никто из местных тоже. Иначе не селились бы вдоль берега, ага?
– Наверное, – молвил охотник, признавая, что в словах беженца есть смысл.
– Ну, вот, – продолжил он, – а издалека, кстати, хобот слона нетрудно признать за змеюку. Они ж им поливают себя, когда в воду заходят. Вот Нюнг и напридумывала себе небылиц, – Кали вздохнул, – она так-то у меня славная, да непослушная токма.
– Угум.
Шанкар невольно вспомнил ту кровавую бойню, учиненную бешеными слонами у ворот Мохенджо-Даро. Те мгновения, когда один из зверей только показался на опушке леса, ломая пальмы, как тростинки. Налитые кровью глаза… оглушительный рев… сверкающие бивни на солнце… и хобот, мотающийся из стороны в сторону. Да, поначалу охотник тоже принял разъяренное животное за змея. Принял за него. И только несколько мгновений спустя наваждение прошло… Когда он был на волосок от смерти…
– А вот и деревня! – прервал его воспоминания Кали. – Добро пожаловать в Сычжуан!
– Язык сломаешь, – хмыкнула девушка.
– Ха-ха-ха! – искренне расхохотался земляк, заглушая смехом крик петуха. – Знаю-знаю. Но ничего. Я привык, и вы привыкните.
Перед ними распростерлась единственная улица. Не такая широкая, как в Мохенджо-Даро, но по ней свободно могли бы проехать три телеги с зебу. По обе стороны выстроились маленькие хижины с соломенными крышами. Сухая трава валялась поверх в полном беспорядке, словно здесь недавно пролетела буря. Шанкар подметил, что стены хибар покрыты сырой глиной.
– Ее не обжигают? – спросил он.
– Тута нет, – ответил Кали. – Как в других местах не знаю. Вообще народ здесь неприхотливый. Многие на деревьях ночуют.
– На деревьях? – выпучил глаза охотник.
– Это как? – шепотом поинтересовался Каран. Он с любопытством оглядывался по сторонам, но при этом продолжал цепляться за Шанкара, будто утопающий за соломинку.
– Как-как, –
