Так ведь мы сами от них хотим этого войскового товарищества, это не круговая порука. Нормальные ребята, им лет то сколько? По возрасту на год-два старше своих солдат, ну Игнатович, понятно, постарше их. Пахарь. Ничего не могу сказать. Исправятся. Я им лично помогу, если вы с командующим доверите мне и дальше полком командовать.
Генерал с командиром полка отвернулись и пошли в штаб. А мы стояли как завороженные. Не могли поверить своим ушам. Не могли поверить в цинизм этого высокопоставленного генерала, который все изначально знал и понимал, и разыгрывал театральное представление, а потом устроил нам акт мести. Коварной, восточной мести по всем правилам, установленным на Кавказе.
Этот не забудет. Неужели мне всю жизнь служить здесь на этом ненавистном Кавказе?
Я все больше и больше погружаюсь в это болото. С этим генералом, теперь и взятки не помогут.
А может он нас просто попугал?
Не похоже. Это настоящий мерзавец. Влип. За то сделал хорошее дело, помог вытащить из тюрьмы Сашу. Оно того стоит. А как вылезать из этого Кавказа надо срочно разбираться.
Ночью приехал замполит полка с Курдюмовым, которого сразу отвезли в полковую санчасть.
Мы все были в роте, ждали Сашу и как только узнали, что он в санчасти полка, сразу направились в санчасть. Пришлось ждать не меньше часа.
Сначала Сашей занимался врач, лейтенант. Потом прибежал капитан, начальник медпункта полка.
Первым к нам вышел лейтенант.
– Как дела? – сразу спросил его Сергей.
– Страшного, вроде бы ничего нет. Весь сильно избит. Сломаны ребра, но они не оперируются. Просто постельный режим. Такое впечатление что его там, этих несколько дней, непрерывно били.
Дождались, когда закончит свои дела капитан медицинской службы.
Мы пошли к Саше в палату, он лежал отдельно, один.
Поздоровались.
– Я все знаю. Мне все замполит полка рассказал. Спасибо вам братья мои. Спасибо!
– Что с тобой там произошло?
– Били. Жестко били, хотели сломать.
– За что?
– За то, что офицер. За то, что русский.
– Просто за то, что офицер, русский офицер? – переспросил Игорь.
– Да. Очень хотели превратить русского командира роты в «машку».
– Расскажи, как было. – попросил я.
– Не буду. Не могу. Ад. И мне стыдно. Я не такой стойкий как мне бы хотелось.
Мы замолчали. Я внимательно рассматривал участки тела свободные от бинтов. Их было мало. Лицо представляло из себя сплошное полностью опухшее месиво. И во мне опять, с новой силой закипала ненависть. Я опять начал обдумывать словосочетание «советский интернационализм».
Игнатович достал бутылку с коньком, я из сумки стаканы и закуску.
– Уберите. Я не буду. – отрезал Саша.
– Ты что, Саня? – удивился Сергей.
– Все, с меня хватит. И вот еще, что… Серега, я больше
