полка повел себя солидно. Не стал делать вид что первый раз слышит о том, что мы собрались с ним поговорить и дал команду открыть полковой клуб и собрать в нем всех находящихся в пункте постоянной дислокации офицеров.
Разговор получился очень тяжелым. Командир полка понимал, что если мы все начнем добиваться выполнения поставленных задач только посредством выполнения дисциплинарного устава, то все рухнет. Кроме того, он дал понять, что о негодовании офицеров полка уже знают и в штабе дивизии, и в штабе армии, и в штабе округа. Информация, видимо, быстро прошла по линии различных служб. На завтра в клубе полка на шестнадцать часов уже назначена встреча с каким-то генералом-политработником.
Можно смело утверждать, что все это время с момента ареста Курдюмова ни одного солдата, ни один офицер пальцем не тронул. Особо тяжелое положение сложилось в солдатской столовой, хоть приемы пищи и не были сорваны, но постоянно находились на грани этого.
К командиру полка поочерёдно подошли сначала дежурный по столовой прапорщик местный армянин, сорвал повязку дежурного и бросил ее на плац, сам пошел в общежитие, потом начальник столовой, тоже прапорщик, заявил, что написал рапорт о снятии его с должности начальника столовой. Пришлось всем начальникам служб тыла, во главе с зампотылом непосредственно руководить в полковой столовой кухонным нарядом.
На следующий день в назначенное время все собрались в клубе полка. По такому случаю в полк приехали некоторые и заранее определенные офицеры из всех остальных подразделений полка, которые выполняли задачи в особом районе.
Генерал начал с того что о нашем полку командующий войсками округа проявляет постоянную заботу, что будут приняты меры по улучшению и повышению и тому подобное. Перед встречей мы с Игнатовичем бросили монетку о том, кто первым будет выступать. Первым выступать должен я.
Генерал закончил выступление и спросил:
– У кого есть вопросы?
– Разрешите товарищ генерал-лейтенант? – встал и спросил я.
– Давайте, пожалуйста, только коротко.
Я представился по всей форме и спросил:
– Когда будет освобожден старший лейтенант Курдюмов?
– А кто это и что случилось? – генерал сделал вид что слышит впервые.
Я честно рассказал, что произошло.
– Ну так за что же его, сынок освобождать, твоего Курдюмова. Он преступник самый настоящий. – усмехаясь произнес генерал.
Я немного растерялся от такой генеральской наглости и самоуверенности.
– Так ведь товарищ генерал не он в этом виноват. Виноват в этом тот, кто поставил полк в такое положение, тот кто не дает открывать на солдат уголовные дела за воинские преступления, которые происходят в каждой роте каждый день.
– Это вы товарищ лейтенант по молодости такую херню порите или от природы такой? А может пьяный? Так вот определю ка я тебя на гауптвахту суток на трое, чтобы ты там протрезвел. После совещания ко мне его. Садитесь. – перебил меня генерал.
– У
