я думал о том, о чем с ней заговорить и как пройдет мой вечер, всевышний на верху не учел моих желаний и послал мне в официанты молодого человека. Такого высокого, с черными густыми волосами, лет двадцати двух. В нем я не сразу узнал своего бывшего одноклассника, но вот он не стал откладывать радостную встречу на потом и начал:
– О, привет, Мишань! Как сам?
Стоит ли говорить, что интересный диалог не может начинаться с такого вступления? Эх, где же ты, задница, что вынесла мне меню… Уж с тобой то я бы точно пообщался.
Этим одноклассником был… Как же… Точно. Тарас Михайленко. Образец для подражания любому троечнику нашей школы, по мнению родителей этого же самого троечника, коим я и являлся. Да и его родители не скрывали гордости за своего отпрыска. И вот, он, приличный ученик, послушный сын, подающий надежды джентльмен и, как говорили о нем, без пяти минут ученый, стоит и принимает заказ у такого простого ничтожества с низкими социальными перспективами в моем лице. Заказал я для себя шашлык из бедра и апельсиновый сок, хотя организм требовал кефир и куриный бульон. Но, в современном мире нужно заказывать тренды, а не желания.
Да не, на самом деле у них в меню просто нет кефира и бульона.
Пока я ждал заказ, выяснилось, что я слегка прогадал с выбором стола. Меня постепенно окружали люди, но под конец «посадки», за соседний с моим столом присела семья, состоящая из женщины, ее мужа и пары отпрысков лет шести. Места в зале уже почти не осталось, поэтому этот крупногабаритный семьянин сел на стул, поставив его между моим и своим столом так, что заблокировал мне выход. Например, в туалет. Справа – он, слева – окно. Второй вариант мне представлялся лучшей перспективой, учитывая то, что мне пришлось бы общаться с этим тюфяком, чтобы получить право выхода из-за стола. Скрашивало всю эту гнойную ситуацию то, что за круглым столом, метрах в трех от меня, занималась подготовкой к Хэллоину менеджер этого заведения. Лет двадцати пяти, она была крайне соблазнительна и притягательна. Черное свободное платье, свежий египетский загар и тонкий, увлеченный взгляд. И иконка. Иконка, стоящая на столе между прочих вещей, которую я не сразу заметил.
И для меня очень странные эти разговоры про бога и религию. Библия и прочие уставы жизни. Ведь неизвестно КТО это написал, КТО это придумал, КТО создал эти уставы? Вдумайтесь – мы живем по уставам и принципам того, кого даже не знаем, а авторство и вовсе под вечным вопросом. И если библия это суть жизни, в которую нужно верить, то… То я больше поверю в Бегбедера или Буковски. Ведь я, хотя бы, знаю их имена и подлинную принадлежность им ими написанного, что таит в себе много истин. Поэтому не так уж и удивительно, что миллионы современных людей верят в «Духлесс» и «99 Франков», а не в Библию, потому что в первых перечисленных вещах реально больше истины и фактов, которые остаются неизменными с годами и течением лет.
Съев половину
