и это было его, Шарипа, задание.
Ему захотелось посмотреть, как выглядел Старый-Юрт, что недалеко от города Нежный, двести лет назад.
В прошлом все выглядело совсем по-другому, но планировка родного села в ту эпоху, откуда он прилетел, в основном сохранилась – или, может, ее специально восстановили в более поздние времена? Он сидел в трактире на углу Горячеводской и Курганной. Пил с подполковником – вначале мятный чай, а потом и ячменный полугар местного производства. В манере русского офицера было что-то властное, он сам пригласил Шарипа за свой столик, и тот сразу согласился.
– Вы, молодой человек, обо мне знаете понаслышке, но я-то вас знаю. Я – Георгий Бичехаров. Покойный Николай Федорович Гикало рассказывал вам обо мне. Старик был со странностями, любил приврать. Не ради красного словца, развлечь людей было для него, как бы это сказать… в общем, хлебом не корми.
Нам обоим сейчас делать нечего, и я расскажу, что на самом деле было той самой ночью. Героями происшедшего были Ваха Дуев и Абдул-Меджид, племянник генерала Абу Чермоева. Вы, кстати, совсем не тот, за кого себя выдаете. Я далек от мысли, что вы турецкий или какой-то другой шпион, – короче, вы можете меня не опасаться. Не буду спорить, вы, конечно, похожи на вайнаха. Но какой-то вы совсем другой вайнах. Не такой, как надо. Будто не от мира сего. Вон и крепкие вина потребляете иногда, а ведь ислам запрещает. Многие думают, что вы вроде не настоящий. И речь русская без акцента. А все равно – не наша речь. Не знаю, для чего вы здесь и для кого собираете всякого рода сведения… Но хочу, чтобы вы знали правду, а не только одно лишь вранье.
Обоих уже нет в живых, свидетели же поклялись молчать. Я тоже со всей серьезностью десятилетнего подростка торжественно присягал сохранить тайну поединка до конца дней своих. Не знаю, насколько остальные сдержали слово, но вот вам мой рассказ о том событии – по крайней мере, по прошествии столь многих лет я помню его именно так.
В тот вечер двоюродный брат взял меня отведать жаркого в Барятинском, в загородном доме своего друга, генерала Абу Чермоева.
Довольно долго мы ехали на поезде в раскаленном купе – когда же вошли в ворота поместья, выглянула луна. Все мне казалось здесь исконно-незыблемым, чуть ли не ветхозаветным: огромные, загадочные деревья, запах золотистого мяса и кизяка, повизгивание собак, охапки хвороста и огромный костер во дворе, объединивший таких разных мужчин – как по статусу, так и по вероисповеданию.
Гости – более десяти взрослых, все не старше тридцати. Бурки и бороды. Никто не обратил внимания на робкого юношу, все увлеченно говорили о какой-то ерунде – о лошадях, об автомобилях, о дорогих женщинах, о редких винах. Седло барашка, мастерски приготовленное слугами горского генерала, надолго заняло мужчин в огромной столовой.
Кто-то выступил с прочувствованным спичем, посвященным кавказским винам – сулакаури, саперави. Оратор сказал, что, согласно библейской легенде, Ной сошел на гору Арарат и первым делом посадил виноградную лозу,
