лёд под нами дрожит.
Когда они снова опустились на колени, то услышали странное глухое ворчанье, и толчки шли теперь прямо снизу. Казалось, будто слепой щенок повизгивает в мешке над очагом, а временами чудилось, словно на льду ворочают тяжёлый камень; то всё гудело, как барабан, то звук был слабый, глуховатый, как если бы где-то вдали затрубили в рог.
– Лёжа мы к Седне не уйдём, – сказал Котуко. – Это большой лёд. Торнак обманула. Мы погибли.
Сказанное может показаться нелепым, но наши друзья и вправду оказались лицом к лицу с опасностью. Трёхдневный шторм погнал глубинные воды Баффинова залива124 к югу, и они залили край обширного ледяного поля, простиравшегося от острова Байлот к западу. Одновременно сильное течение, огибающее пролив Ланкастер с востока, принесло на себе мили и мили того, что в этих краях зовётся паковым льдом125: ледяные глыбы, не смёрзшиеся в единое целое. Эти глыбы бомбардировали сплошной лёд, затопленный и местами подмытый штормовым морем. То, что слышали Котуко и девочка, было причудливым эхом ледовой битвы, вершившейся миль за тридцать, а то и сорок126, и пластинка из китового уса дрожала от тех же сотрясений.
Инуиты говорят: никто не знает, чего ждать, когда лёд проснулся после долгой зимней спячки; ледяные глыбы меняют форму почти так же быстро, как облака в небе. Этот шторм был настоящим весенним штормом, только налетел он раньше срока, и ждать от него можно было всего.
И всё же у путников отлегло от сердца. Если взломался большой лёд, то ждать и мучиться уже недолго. Духи, гоблины, ведьмы в ледолом собираются вместе, значит, к Седые можно отправиться бок о бок с этими загадочными существами, а такая мысль воодушевляет. Кода после шторма они покинули хижину, гул на горизонте нарастал с каждым мгновением, а крепкий лёд стонал и трещал вокруг.
– Оно всё ещё ждёт, – сказал Котуко.
На вершине сугроба не то стояло, не то сидело восьминогое Нечто, впервые возникшее три дня назад, и жутко завывало.
– Пойдём за ним, – сказала девочка. – Может, оно знает путь, что ведёт не к Седне.
Она схватилась за лямку, но задрожала от слабости. Нечто медленно заковыляло. Неуклюже карабкаясь на ледяные гребни, Нечто держало путь к западу, к суше, и ребята двинулись следом. А глухой гром от краёв льдины становился всё ближе. Береговой лёд на три мили127 в ширину трещал и разламывался во всех направлениях, огромные льдины в десять футов шириной и площадью от нескольких ярдов до двадцати акров128 сталкивались, ныряли, громоздились одна на другую или на не взломанный ещё край ледяного поля – и всё под ударами могучих волн, что сотрясали льдины и с пеной прокатывались меж ними.
Льдины-тараны составляли, так сказать, передовой отряд, брошенный морем на битву с береговыми льдами. Неумолчный грохот и удары ледяных глыб почти заглушали жуткий скрежет, с каким море загоняло куски пакового льда под крепкий ещё пласт – так
