за кроликами. Бросался и за встречными кошками.
Раз вечером мы перебрались через стену одного дома за мангустом, которого он преследовал; слезли около колючего куста; вдруг смотрим и видим миссис Де Сусса. Закинула этак зонтик на плечо и смотрит на нас. «Ах, – говорит, – это тот самый хорошенький фокстерьер? Он позволит себя погладить, мистер солдат?»
«Да, мэм, позволит, – говорю. – Он любит общество леди. Поди сюда, Рип, потолкуй с этой доброй леди». – И, видя, что мангуст успел удрать, Рип подходит, как джентльмен: он никогда не боялся стать неловким и никогда не становился.
«Ах ты красавчик, прелестный пёсик! – говорит она так нежно и нараспев, как всегда говорят такие леди. – Вот бы мне собачку вроде тебя. Ты такой милый, такой ужасно хорошенький». И дальше несёт всё, что, может, вовсе не нужное разумному псу, но что он сносит в силу хорошего воспитания.
Потом я заставил Рипа прыгать через трость, давать лапку, просить, умирать – словом, проделал с ним всякие штуки, которым дамы учат своих собак, хотя мне самому подобные затеи не нравятся: они делают толкового пса дурнем.
В конце концов выясняется, что она уже давно, так сказать, «положила глаз» на Рипа. Видите ли, её дети выросли, дел у неё мало, и она всегда любила собак. И вот миссис Де Сусса спрашивает меня, не хочу ли я выпить чего-нибудь. Идём в гостиную, где сидит её муж. Они оба затеяли возню с собакой, а мне досталась бутылка эля и несколько сигар.
Наконец, я ушёл, но эта дама крикнула: «О, мистер солдат, пожалуйста, придите снова с этой хорошенькой собачкой!»
Леди полковнице я о миссис Де Сусса и Рипе не обмолвился; сам он, конечно, тоже ничего не рассказал; стал захаживать в гости, и каждый раз получал славную выпивку и пригоршню отличных сигар. Наболтал ей о Рипе то, чего сам отродясь не слышал: будто он получил в Лондоне первую награду на собачьей выставке; будто заводчику за него дали тридцать три фунта четыре шиллинга; будто брат его живёт у принца Уэльского и, наконец, будто у него родословная не короче, чем у герцога. Она всё это глотала и без устали пса нахваливала. Но когда миссис Де Сусса вздумала дать мне денег, и я увидел, что она очень полюбила собаку, я стал кое-что подозревать. Всякий
13 может дать солдату на пинту пива, так, из вежливости, и в этом ничего худого, но, когда в руку незаметно суют пять рупий, легко понять, что вас пытаются подкупить и соблазнить. К тому же миссис Де Сусса стала поговаривать, что прохладная погода скоро кончится, и она отправится в Мансури Пахар14, а мы в Равалпинди15, и что после этого она уж никогда больше не увидит Рипа, если только кто-то, кого она знает, не сжалится над ней.
Я рассказал Малвени и Ортрису всю историю с начала до конца.
«Дрянная старая леди задумала мошенничество, – сказал ирландец, – она соблазняет тебя, дружище Лиройд, и подстрекает на воровство; но я сберегу твою невинность. Спасу от злых замыслов богатой старухи; сегодня же вечером пойду с тобой
