style="font-size:15px;"> Поход
Наконец всё уложено, упаковано. Идём на Фролиху. Снова мешки по 47 килограмчиков. Помогаем друг другу, подтолкнуть, поднять, взвалить. И пошли тихо, но пошли. Остался красавец залив. Очень красивый, глубоко вдающийся в сушу, ровный берег, с песочными отмелями, но почти пустынный. Только наша палатка, лодка рыбаков и ещё шалаш, сети, видимо ловят рыбу.
И вот тропа утоптанная, хорошая. Жара, нестерпимая жара, духота и, запах хвои.
Потом дорожка потерялась – завалы, брёвна, брёвна кедрача, берёз, валуны, болота, вода хлюпает по коленям, чёрная жижа лезет пузырится, пенится чёрная, грязная. Потом равнодушные привалы. И, тишина.
Господи, прилечь бы. Совсем ведь никто не спал, прошедшую ночь. Добрые ухмылки. Смех. Ожили. Взбодрились и снова вперёд. Вперёд и, и комары, с нами, в обнимку, гладят, ну как ладони ласковые, ладони – листочки крапивы… И дёрнул же меня чёрт в этот комариный ад.
Вот, наконец, озеро, быстро собираем байдарку. Ищем с Эдиком место. Огромное озеро. Конца не видно. Вокруг зелёные, бурые, синие горы. Острова. Заливы. Бухты и глубина – синяя до черноты. Понятно, 80 метров, глубина, и вот наша коса. Сотен пять метров от берега лес. Завалы, буреломы. И, уютное костровище.
Высаживаемся. Комаров нет. Ветер, сдувает их с косы. Развожу костёр, завариваю чай – суп.
Эдик перевозит на байдаре Риту, Алика.
… И вот вечер. Первый вечер. Полез туман. Повис в сопках и остановился.
Белосинеголубая сказка и, комары. Снова, тучи этих людоедов. Подобрели или наелись. Не грызут, а только кружат тучами, видимо на вкус определяют кого, с кого, первого начать выкусь, закусь, кого на первое, а вон того, худосочного – на десерт, зубки поточить его косточками…
Садимся в байдарку. Идём на камни, на пороги реки Фролиха, смотреть, проверять свои закидушки, и вдруг поплавок дёрнуло, повело, тащу, окунь, огромный окунь. Ору.
– Эдик, глянь, рыба. Он был чуть подальше.
Идём, поднимаем свои, дальше, вижу, как подходят окуни, их много, глубоко, но всё видно, вода чистая прозрачная. Как в большом аквариуме. Глубоко, камни, пескари проносятся, проплывают, снуют. Подходим к Эдику. Рита задумалась и спрашивает своего мужа и удачливого рыболова.
– Эдик, мы с Колей проверяли наши, попалась, бедная только одна, а тебе? Эдик молчал, увлечён, больше, чем когда пишет, старается этюд.
– Он вытащили леску. А, а там одни останки. Запчасти окуня – верхняя губа, и внутренности. Что это. Как могло такое получиться?
Эдик глянул на свою, вторую, поплавок не плясал, не клюёт. Потом встал на камень как памятник вождю, который стравил красных на белых, и раздолбал такую страну, от края до края, вытянул руку почти до самых гор и голосом Левитана продекламировал.
– Поймите, какая тяга и жажда жизни. Попался, зацепили, заарканили, а он, напрягся и ушёл, всё, что мог оставил, но ушёл на свободу.
Он снова сел на огромный камень и продолжал свой промысел, как настоящий
