ты поймал?». И он ответил – «Я поймал форель». Вообще, он забавный такой дядька с усами.
У нас на Планете никто не следит за течением времени, а просто говорят: день или ночь. И без времени проблем хватает. Вот вдруг подбежит к тебе старичок Хемингуэй и начнет бубнить про острова в океане – аж волосы дыбом встают! Про Сальвадора Дали тоже надлежит замолвить словечко, но я не буду эти ужасы рассказывать. Я, кстати, думал, что здесь живут нормальные люди, и я тоже стану нормальным. Но это не так просто. Тут странные критерии «нормальности» – если ты перешел улицу на красный цвет, то ты нормальный, а если чего выдумываешь, то уже не совсем. У нас же светофоров не было, там все пешком ходят. В-общем, прилетел я сюда еще потому, что хотел увидеть Сэлинджера. Я Курту обещал – ведь это один из любимых его писателей. Но постепенно выяснилось, что Сэлинджер живет в другой стране, разговаривает на другом языке (а у нас там у всех один язык) и сидит в бункере. Потом оказалось, что он умер. Но я с большим удовольствием прочитал здесь «Над пропастью во ржи», так как я лишь слышал пересказ Курта. С книжками у нас там всегда туговато – я имею в виду с земными (своих у нас – навалом).
Короче говоря, здесь все неплохо, только вот в кино сложней попасть.
У нас-то – пожалуйста, любой фильм смотри, а хочешь – снимай свой (даже прямо в кинотеатре). И смерти там нет. Хотя про нее все, кому не лень, говорят, а некоторые женщины даже прикидываются ею. Иногда даже Дженис Джоплин участвует в этом карнавале, но ей этот наряд не идет. А так, поскольку у нас все в черно-белом цвете, смерти бы понравилось. Но – увы!
Обычно, когда попадаешь в другое место, принято забирать что-нибудь в качестве сувенира с собой на память. Если бы мне предложили взять с Земли какую-нибудь вещь, то я чайник бы взял, наверное. Надо же чего-нибудь самому начать делать, хоть воду кипятить! Еще бы взял лопату – хочу научиться выкапывать ямы для старых книг и сломанных DVD. Я бы вообще многих людей туда перетащил, но боюсь, что космический корабль придет за мной одним. А так никаких вещей с Земли не нужно – сами не знаем, куда что девать.
Мне интересно многое на Земле. Поскольку я нахожусь здесь тоже в довольно забавном месте с кодовым названием КБМ, то буду придерживаться устоев этого заведения. У нас в КБМ редко обсуждают фразы типа – «Ты – это ты. А они – твои родители» или «Я не притворяюсь, что делаю домашнюю работу. Я притворяюсь, что ненавижу свою жизнь». То есть, вообще не обсуждают. Вообще, как-то к спорным и забавным фразам немного равнодушны. У нас на планете эту фразу день и ночь мусолили бы. Обглодали бы как кость. Все бы смыслы разобрали, контекст и прочее. А потом бы все равно продолжили – так как многие знакомы с принципом «От абстрактного – к конкретному». Ну, типа, слово «родители» возьмут и давай конкретизировать! Диву даешься, до чего доходят. Кстати, числительные и цвета нам не помешали бы… хотя кто его знает? Вот у нас компьютеры стоят, а сколько 2 на 2 будет – никто не может вспомнить. А может,
