без добычи. Сам стал лакомым уловом для печи, – Роланд примерил таинственную усмешку, поглядел на задумчиво-растерянную Лили и поехал вперёд – жеребец играючи переступил светлевшую в грязи берёзу.
Опасливо фыркая и высоко задирая ноги, за ним последовала лошадка. Рослый же мерин преграды вовсе не заметил. Одна собака отстала. Внимательно нюхала сначала разломанный ствол, потом – вывернутые корни, будто хотела понять, почему дерево внезапно упало.
Нагнав Роланда, женщина пристроила кобылу вровень с чалым:
– Осмелюсь озвучить причину упомянутого загадочного явления, – она хоть и смотрела на дорогу меж серых ушей, однако искоса бросала на воина быстрые взгляды. – Твоя манера общения, конечно, если ты со всеми её выдерживаешь, более пристала светскому рауту. Соревноваться в остроумии с благородными мужами. Очаровывать прекрасных дам. В пути же люди ищут опору, того, кто прикроет им спину, не порождая одновременно сомнений в своей благонадёжности.
А спутник её породил множество сомнений… С самого знакомства. Помножив их невероятными предугадываниями. Дважды. Совпадение? Возможно… Или… Кто же он? И что происходит в его голове?
Ловко пойманный карий взор, и чужое сознание как на ладони. Оно по-прежнему напоминало город. Белокаменный. Благородный. Без сора потаённых мыслей, с опрятными прохожими-чувствами и аккуратными домами воспоминаний. Но войти в них Лили не успела. Зрительный контакт оборвался: воин отвёл взгляд к зеленевшему елями повороту дороги. Жаль. Так хотелось узнать, что же скрывалось за утончённой архитектурой. Но чем удержать внимание любителя меланхолично обозревать окрестности? Здесь даже подведённые глаза не помогали – требовался иной подход.
– В Рорхе есть поговорка, – смотря вперёд, на скачущую по веткам сороку, сказал Роланд. – «Прищура не знает только безглазый». В ней степной ветер олицетворяет опасения. Однако, как по мне, излишне щуриться, когда он дует тебе в спину. Не всякий порыв хочет сбить тебя с ног – некоторые помогают идти. Люди научились определять направление ветра, но при знакомстве забывают установить внутренний флюгер. Хотя, следует заметить, это намного проще, чем пытаться изменить незыблемость, – воин смерил Лили любопытным взором и вернул его к дороге. – Полагаю, мои пространные речи вызывают у тебя кавалькаду эмоций. Я не нарочно. Такова моя суть в вопросах мироустройства и бытия.
Лили едва сдержала себя, чтобы не цыкнуть раздражённо. Однако серая лошадка сделала это за неё: заложила уши и как будто собралась укусить чалого, но в последний момент змеиный выпад окончился нетерпеливым взмахом головы. Кавалькаду эмоций… Полагает он… Не нарочно… А то она – слепая, не замечает его усмешек и оценивающих взоров.
– Ветер бывает непредсказуем и капризен. Вот он ласкает тебя нежными касаниями, а через минуту налетает порывом, от которого дыхание перехватывает. Не так всё однозначно, как ты преподносишь.
Женщина больше не глядела
