чувство, подобное перышку, воздушному и нежному, но невероятно живучему и безгранично ценному для нас. Этим перышком выступает наша извечная надежда на удачу и счастливое окончание для того, что ты задумал.
А уж если ты следопыт, снайпер и конечно если ты охотник, то без удачи тебе никак не обойтись.
Удобно расположившись на боковых сиденьях, я приготовился немного подремать и заодно обдумать свои действия по прибытию. Внутри десантного отсека нас было двое – я и капитан , который молчаливо уставился на свои ботинки . Подготовка заняла более суток и за это время мы обсудили с ним все варианты моих действий, возможности обоюдной связи обычной и экстренной, а также аварийный план отхода . Больше говорить было нечего и мы оба молчали , ленивые от усталости и от бессмысленности повторения сказанного.
Чему я, впрочем, был несказанно рад в тот момент. Именно теперь наедине с самим собой и начиналась моя боевая работа.
Теперь мой мозг вырабатывал планы , диспозиции, расчеты и решения столь необходимые мне для того, чтобы выбраться из той передряги в которую мне придется окунуться. Работа следопыта , как и работа снайпера очень подходила мне.
Говоря откровенно, я не люблю убивать и никогда этого не любил, а относился к этому как необходимому условию для выживания на войне, но мне очень нравился сам процесс, сама работа на войне. А вот охота это было уже призвание , мое alter ego , если хотите.
Перед тем как впасть в дрему я мысленно окинул взглядом свое снаряжение и оружие , лежавшие вдоль сидений и на которые я потратил несколько ночных часов перед вылетом. Основу моего арсенала составлял Маузер 98к , давно приглянувшийся мне своими боевыми свойствами и переданный мне в штабе из рук сухонького но крепкого старика с офицерской выправкой и уверенным немецким акцентом. Старик видно был большим любителем охоты и преподнес мне несколько пожеланий успеха и подсказок, столь необходимых в условиях африканской охоты. Я с благодарностью ими воспользовался.
К бедру я прикрепил охотничий нож , а на пояс пристегнул патронташ с патронами для штуцера и сумку для магазинов к карабину. Сам штуцер, двуствольный и тяжелый, 450 калибра, я выпросил сам лично у командования, и генерал нашел его мне неизвестно где, но доставил его на аэродром, перед самым вылетом, в старом пыльном охотничьем футляре. Потом весь вечер я бережно чистил ружье и смазывал лучшей смазкой , которую мог достать у зампотылу.
Военную одежду я частично снял, оставив хлопчатые брюки и майку , защитного цвета, а также захватил защитную куртку, непромокаемую маскировочную накидку и водонепроницаемый электрический фонарик с запасом батареек, бинокль и карты местного масштаба. Продуктовые запасы составили пару банок тушенки и рыбные консервы с галетами, которые я дополнил запечатанными пакетами ИСП , индивидуальным сухим пайком по эталону № 1. Впрочем, генерал заверил меня, что на месте меня должны были кормить местные власти с помощью местных жителей. Я, конечно, радостно выслушал генерала, а для себя сразу
