заглянула в лицо Юли, по которому одна за другой покатились слезы.
– Знаешь?! – повысила она голос.
– Знаю,– всхлипнула девочка.
– Ничего ты не знаешь. Ты представить себе не можешь, каково это – часами лежать в засаде на сырой земле, слышать свист пули, которая пролетела в паре сантиметров от твоей головы и опалила волосы. Тебе в самом страшном сне не приснится, насколько это жутко – держать за руку смертельно раненого бойца, с которым ты полчаса назад смеялась и шутила, а теперь он лежит в луже собственной крови, его глаза стекленеют, но ты ничего не можешь сделать. Только держать за руку, крепко-крепко. И думать о том, возьмет ли кто-то за руку тебя, когда ты будешь умирать.
Юлины губы дрожали, лицо было мокро от слез.
– Я… ничего не знаю… про войну. Но я знаю кое-что другое… Лучше бы ты выстрелила тогда! Почему ты не выстрелила?!
Отшвырнув в сторону стоящий на пути чемодан с неразобранными вещами, Юля в истерике убежала в дальнюю комнату и бросилась на кровать. До Евы доносились ее рыдания, полные горечи и отчаяния. Женщина глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Села за стол, уперлась локтями в столешницу и обхватила голову обеими руками. Так она просидела до тех пор, пока не приехала доставка. Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны ей хотелось бросить в лицо Юле что-нибудь едкое, колкое и обидное, с другой – прекратить поток этих рыданий. Ей в голову никак не приходили нужные слова, которые могли бы успокоить девочку. Да и едва ли словами можно успокоить. Ева достала из пакета коробку с готовым завтраком и отнесла в комнату Юли.
– Умойся и садись есть, – проговорила она, стараясь не глядеть на плачущего подростка. Это было то еще зрелище.
Завтрак оказался абсолютно пресным и невкусным.
«Нужно будет найти другой ресторан» – подумала Ева. До конца дня она занималась обустройством нового жилища – разбирала вещи, переставляла мебель, настраивала «умный дом», изучала меню близлежащих ресторанов. К вечеру она сделала вылазку с целью изучения района. Поставила мысленные маячки, запомнила ориентиры. Юля из своей комнаты так и не вышла.
В субботу приехал Стефан.
– Как устроились на новом месте? Может, что-то нужно?
Ева промолчала, Юля буркнула себе под нос нечто невразумительное и закрылась в комнате, всем своим видом демонстрируя нежелание поддерживать диалог.
– Что с твоей дочерью? – Стефан недоуменно приподнял одну бровь.
– Мы повздорили. Такое случается.
– Не станет ли она осложнением для нашего дела? Может, следовало оставить ее дома?
– Юле двенадцать. Не думаю, что это хорошая идея – оставлять девочку-подростка одну в большом доме за сотни километров.
Стефан пожал плечами.
– В любом случае, ты знала, на что идешь. И сейчас, и тогда.
Он пристально смотрел на Еву, но она выдержала взгляд.
– Что с оружием?
– Уже ждет тебя в укромном месте.
– Что
