уборщицей к богатым господам.”
Соседка вскоре притихла, погрузившись в любовный роман с томной девушкой и мускулистым дикарём на обложке. Отвернувшись к стенке, я подумала о том, что мачеха до сих пор со мной не связалась после моего бегства из “Небесной рестории”.
Это было весьма странно. По моим подсчётам, она должна была уже ломиться в ворота академии, требуя немедленно привести меня под её суровые очи. Я специально проверила перед сном зеркальный артефакт – не сломан, всё работает.
“Может, она поняла, что ничего хорошего из её навязчивой идеи не выйдет? Или Фергус передумал, решив найти более сговорчивую невесту? Вот бы так и получилось!”
Однако моим мечтам не суждено было сбыться.
Ранним утром меня разбудили сразу две вещи: пронзительное дребезжание зеркального артефакта и громкий женский крик, донёсшийся из коридора:
– Просыпайтесь! Там у ворот какой-то господин сцепился с ректором! Не пропустите зрелище!
Глава 7
Аррэн Роут
Не могу заснуть до глубокой ночи. Из головы не выходят события сегодняшнего дня, связанные с одной-единственной студенткой.
Какой бездны я вообще в это влез?
Ладно, я защитил её от грязного подонка в ресторации. Но я бы поступил также, будь на месте смазливой молодой мордашки любая женщина вне зависимости от её социального положения.
Отец всегда учил меня защищать слабый пол. И этот слабый, по его мнению, пол, разрушил мою жизнь одним-единственным словом.
Морщусь, сидя в мягком кресле, посматривая в окно своего кабинета. Нарочно не включаю свет, позволяя серебристому сиянию луны мягко освещать небольшой кусочек наборного паркета.
– Как же я устал, – слова срываются с моих губ, и я начинаю испытывать злость за свою слабость.
Поднимаюсь на ноги, иду к узкому шкафчику, зажатому между двух широких, заполненных книгами от пола до потолка. Наощупь беру бокал, бутылку с огненной жидкостью и, подумав секунду, швыряю бокал в стену.
– Я верну своё! – яростно кричу, не заботясь о том, что меня кто-то услышит.
Миссис Фогг уже спит, её ночью и пушками не разбудишь. Рассматриваю осколки стекла, сверкающие искрами под лунным светом, и делаю несколько больших глотков прямо из бутылки.
Становится немного легче. Ледяная рука, сжимающая внутренности, ослабляет хватку. Горячительный напиток приятной волной прокатывается по пищеводу в желудок.
Уголки губ расплываются в решительной ухмылке, и я возвращаюсь в кресло.
Больше никаких отношений с женщинами. Лишь мимолётные, ни к чему не обязывающие связи. Не позволю больше никому задурить себе голову и лишиться всего, чего добивался потом, кровью и бессонными ночами.
А глядя на глупых дурочек из академии, расстёгивающих верхние пуговички тесных блузок при моём появлении, я лишь сильнее утверждаюсь в принятом решении.
